Форумы-->Творчество-->
| Автор | Творчество на темы ГВД и не только |
|---|
Решил собрать в одну темку крохотную часть того, что было когда-либо мною написано (проза, стихи, тексты песен)... Пишу порой не совсем просто, но надеюсь, кому-нибудь понравится))
Плыли вдаль по воде караваны ладей,
Ни единого нет огонька,
Тени лишь оставляя в осенней воде,
И неся щиты на боках -
Им единой секунды подняться дано,
И принять острие ножа -
Чтобы недруг остался исследовать дно,
Ну а им дальше путь держать.
Налегли вдруг на весла, поправили снасть,
Песня славная вспыхнула как -
Эта миля морская им легче далась,
Ведь вдали уже свет маяка.
Только прежде чем ткнулся в песок форштевень,
Обросла песня сталью и льдом,
Это был лишь костер из родных деревень,
Там, где был их последний дом.
И ушли восвояси - что мертвых считать?
Что оплакивать жен и детей?
Пусть поглотить печаль их морская вода,
Растворится в волн пустоте.
Сотни лет уж прошли, но порой к берегам,
Теня с моря несут напев,
То бывает лишь в день, когда лягут снега,
Добела землю раздев.
Налегли вдруг на весла, поправили снасть,
Песня славная вспыхнула как -
Эта миля морская им легче далась,
Ведь вдали уже свет маяка.
Только прежде чем ткнулся в песок форштевень,
Обросла песня сталью и льдом,
Это был лишь костер из родных деревень,
Там, где был их последний дом. | | Здорово, викингами запахло. В смысле не самими викингами, а их суровой романтикой | Хрупкой девицы рука их нарядит,
Две ладони им на лоб - поводырь,
Тронет гривы золотистые пряди,
Превратив их снова в дым.
И потянутся за солнцем навстречу,
Ясным глазом ей вослед поведут,
Ждут, внимают ее тихие речи,
Знать, застывшие во льду.
Искупает кобылиц в молоке, да в вине,
Бьют ключом из-под копыт горсти звонких монет....
Водопадами прольется озорной ее смех,
Песня брызгами от солнца долетает на всех.
А за летом наступили туманы,
Закурились ввысь дымы деревень,
И шагали холода-великаны,
Им все ближе каждый день.
Перестало небо выглядеть юным,
Но извечно, как орбиты планет,
Их копыта оставляют рисунок
На холодной земле.
Искупает кобылиц в молоке, да в вине,
Бьют ключом из-под копыт горсти звонких монет....
Водопадами прольется озорной ее смех,
Песня брызгами от солнца долетает на всех. | Тянет сквозь тучи рассвет
Робкие нити лучей,
Я ощущаю себя настоящим,
Тени умрут на траве,
Луч прикорнет на плече
Мы восхищенно молчим - что же дальше?
Только в его ли лучах
Я нахожу свою суть,
Я открываю свое вдохновенье?
Твоего сердца свеча -
Рядом с моей полыхнуть!
Годы отдать за такое мгновенье!
Влажные после дождя,
Камни осветит твой луч,
Небо согреет тебя -
Встану рядом...
Крупные капли росы
Спрятаны в струях косых,
Знаешь, как искры летят
Звездопада?
Здесь, растворив ближний лес,
Снова пролил молоко,
Юный туман в озорстве насмехался.
Только по краю небес
Раннего солнца дракон
Крыльями в плоть горизонта прорвался...
Но для него эта роль
Яркого чуда огня
Так непривычна, почетна и нова,
Взглядом он встретит с тобой
И остановит меня...
Но ты желаешь и видишь другого...
Влажные после дождя,
Камни осветит твой луч,
Небо согреет тебя -
Встану рядом...
Крупные капли росы
Спрятаны в струях косых,
Знаешь, как искры летят
Звездопада? | Рассвет
Верхушки вековых сосен окрасились оранжевым соком, брызнувшим во все стороны из внутренностей ленивого, перезрелого солнца. Последняя полночная птица испуганно упала вниз, стряхнув снег и нырнула куда-то в тень старого, застывшего валежника.
Солнце зевнуло беззубым ртом во всю ширь горизонта, поцеловало сонными губами гряду невысоких холмов у самого предела зрения и расплескало свет по обочинам неба.
Солнце щурилось, бесстыдно разглядывая снежную равнину, не решаясь взглянуть глубже, на нагую землю, серую и холодную, будто лишенную всякой жизни.
Солнце ловило отблески, искры, бриллианты отражений в крошечных зеркальцах льдинок. И среди всего этого не было возможности принять ту мысль, как ему уютно греться в хрусталиках твоих глаз. | Фотография
На фотографии ничем не примечательное лицо. Для них. А ты носишь её в нагрудном кармашке и никому не показываешь. Это лицо той, которую ты видел когда-то и больше никогда не увидишь. Вас связывает только карточка на фотобумаге сомнительного качества. Без возраста, без цены, без памяти.
Потому что завтра тебя убьют. И пусть навстречу входящей между ребер пуле всколыхнется листок, который ты давно покрывал поцелуями глаз, ему все равно не под силу остановить неподвластное телу биение. А бесполезно погибнуть фотографии не даст сердце, которое не выпустит крови, пока выбитая из тела душа не закружит фотографию к небу и она не упадет под ноги той, которая не узнает о твоем существовании, потому что фотография не несет на себе частичек тебя. Только поцелуи глаз. | Оба отрывка прозы сногсшибательные)
Из стихов понравилась песня викингов и из поста №4) | | для Vertolet: спасибо) счас еще что-нибудь помещу) | Ночь
Вот так. Несложно ловить губами обнаженный ветер. Небо, опрокинутое
бокалом над головой - доказательство этому.Двигаясь в высоте, оживая, точки звезд собираются в осмысленную картину, складываются в слова, предложения, выражая всю безграничность полета, и сознание не приходит внутрь тебя, оно существует отдельно, само по себе.
Сквозняк проходит под диафрагму, неразрывно связывая элементы настоящих чувств и поверхностность, тонкую оболочку тел тет-а-тет. Им просто далеко до настоящих. Небрежность дыхания... значит, капли пара повисают в холодном воздухе, и мы ничего не в силах изменить, накрытые ловушкой из миллионов километров темноты. Очередная партия между отрезками световых часов. Партия ночи. Начинают черные...
Исповедь Ясного
Я никогда не пробовал умирать на траве, как рассвет, вкусив пряной нарезки весеннего солнца, и поднятый взглядом красавицы, не пробегал перед её милым взором лишних два прыжка, замерев теплым котенком в зарослях лопухов.
*
Я никогда не дышал сочувствием к своему холодному и равнодушному лучистому телу, сочащемуся сквозь занавески на небрежно разбросанные на столе старые газеты и обрывки полуистлевшей ткани.
*
Я не жмурился при виде своих братьев, собранных фонтаном, угодливо и подобострастно смотрящим в вышину полуденного неба.
*
И уж точно никогда не сравнивал полет мотылька с замысловатой траекторией падения мертвого пепла на шкуру из сухого опада, низаясь вместе с бусинами спелых рябин, греясь на их тонкой апельсиновой кожуре, ощущая себя самым счастливым лучом... самым счастливым лучом твоего детства. Тем, что всегда в твоем сердце... | Нормально так у тебя получается)
Ночь ваще торкнула)), А вот исповедь - меньше почему то. | Мы извлекали музыку из струн,
Ритмичных сжатий и разрежений,
Приняв за виртуозную игру
Удары сердца и ветра пение.
Дрожащий свет качающихся ламп
Утонет в море, в огне софитов,
Подпрыгнув, патефонная игла
Прилипнет насмерть - слова-магниты.
Припев:
Пламя сердца по пальцам стекает в музыку,
Ноты-солдатики... Люди-мишени...
Чувство, было принявшее форму медузы,
Обретает новое продолжение.
...
Какая вдохновенная игра -
Богов ожившие изваяния,
Как будто прикрываем струны-раны
Одним движением, одним касанием.
И запекается на пальцах звук...
Роняя небо на колыбель их,
Ласкаешь музыку касаньем рук,
Внимаешь сердцу, подняв с коленей.
Припев. | В отпаде)
Здорово. | | )) а вот на музыку положить не получается, ИМХО, ритмика очень сложная( | Бесконечный спор с собой
*
*
Он ведет разговор с рукописью новой книги, уже сожженной в его фантазиях, и кажется, не за что цепляться. Ведь драконы имеют скверное свойство умирать в пыльных углах темной комнаты, мутными слезящимися глазами смотря на паутину около старой лампы. Но не в силах окончить строку, не доведя прерывистую вязь до конца очередного абзаца, он будет сухо усмехаться сам себе и тому, что когда жило в его груди сердце. Сердце, простуженное холодом ненужных встреч и расставаний, сердце глупого исполина, сдвинутое набекрень.
А теперь лучше сидеть и слушать, как тишина лакает слезы из глаз драконов и капли из грязной раковины и не делать более ничего, что нарушит медленное угасание фонарей в переходе из ночи в утро... | Он гадает на сгустках замерзшей крови,
Жестом властным отбросив покорность,
Стала эта земля сотней свежих могил,
Запустила в бессмертие корни.
И шаману не спится, страх гонит прочь сон,
Страх, что встанут погибшие воины,
Только сотня отважных, что взята в кольцо,
Будто смерти была недостойна.
Пригвоздил липкий страх, за живое берет,
За мятежную знахаря душу,
Он глядит: труп за трупом бесшумно встает,
Гексаграмму защитную руша.
Ну а лагерь в покое, над лагерем тьма –
Осязаема и лунолика,
Только с бранного поля тяжелый туман
Приближается грозным владыкой.
А под этим покровом, свинцовой росой,
Под льдяной полуночною влагой,
Приближаются мертвые – прочен их строй,
Под бескровною жуткой отвагой.
Что им медь, что им сталь топоров да булав,
Что забавная мелочность смертных,
Мрак надел прочный саван, весь лагерь сковав
Да скользнул в душ сосуды мгновенно.
Им – бежать, им скрываться, шамана проклясть -
Души мертвых сорвали печати,
Пал старик: расцветает пурпурная масть -
Орхидей кровь на мятом халате. | | Здорово! | Шикарные краски и образы: расцветает пурпурная масть -
Орхидей кровь на мятом халате.
Впечатляет.
Это не самопиар: липкий страх?))) Шутка.
Вот здесь:
А под этим покровом, свинцовой росой,
Под льдяной полуночною влагой,
я бы исправил на
А под этим покровом, свинцовой росой,
Ледяной полуночною влагой, | Вот здесь:
А под этим покровом, свинцовой росой,
Под льдяной полуночною влагой,
я бы исправил на
А под этим покровом, свинцовой росой,
Ледяной полуночною влагой,
полностью согласен, одним выстрелом можно убить 2 зайцев: уходим от тавтологии, пусть и не слишком бросающейся в глаза "под..., под..." и от архаичной формы прилагательного "льдяной". не такая уж и мелочь. | | Спасибо за замечания по гимну. Доработаю:) |
К списку тем
|
