Когда наступит холод, станет тихо,
Воскреснет прошлое, былые времена,
Придет великое и страждущее лихо,
И это словно пробудится ото сна.
Веками гибнет сон от пробужденья,
Веками ждет в глухом лесу, одно,
Протягивает ниточки сомнений
И спит, с негромким шорохом – оно.
Когда идет заблудший мимо путник,
Перелезая через трещину – овраг,
Тогда он слышит тихо тающие звуки,
Пугается и сразу ускоряет шаг.
Когда темно, задолго до рассвета,
И небо выдыхает теплый душный пар,
Глаза сияют отраженным светом,
Танцует отблеск противотуманных фар.
А слышно только – клацает клыками,
И шорох мимо проезжающих машин,
Потрескивают ветки под ногами,
И заглушают легкое шуршанье шин.
Запомнив дух чужой проклятого народа,
Оно идет в тиши, невидимо, нигде,
И собирается на мрачную охоту,
И тихий шелест разнесется в темноте.
Следа не спутать, запах, дух особый.
Когда становится прохладно и темно,
То просыпается и бродит по чащобе
Морок и призрак. Тень. Мираж. Оно. |
