Форумы-->Творчество-->
1|2
| Автор | [конкурс] Мой дьявол - проза |
|---|
Здесь будет выложена проза пришедшая на конкурс "Мой Дьявол" под номерами и без каких либо намеков на их автора.
Прошу не писать в этой теме.
Голосование будет проводится здесь:
https://mirror.heroeswm.ru/forum_messages.php?tid=1579407&page=0 | 1.
Последнее что я помню, это то, как я, переходя дорогу, услышал визг тормозов и вокруг все потемнело. Не было ни тоннеля, ни света, ни моей умершей прабабушки, ведущей меня к свету. Не было всего этого, а может было, но я не помню. Помню только скрип и темноту.
После чего я очнулся в большой просторной зале. Я сидел в уютном кожаном кресле, напротив, в камине резво играли языки пламени. Стены помещения были из аккуратно обточенного камня, их украшали высокие мозаичные окна. Потолок был украшен фресками. Нет не теми, что украшают храмы. На этих фресках красочно были изображены всяческие проявления греха. У меня вообще сложилось впечатление, что я нахожусь в каком-то старинном замке. Только как я здесь оказался?
И тут вошла она. Воплощение красоты. Идеальная фигура в красном, коротком, обтягивающем платье. Идеальные черты лица, с чуть гордо вздернутым носиком. Большие темно-карие глаза и жгуче-черные волосы. Все в ней было идеально. Каждый жест, каждый миллиметр ее тела. Она вошла в дверь, которую я до этого не заметил. Я на некоторое время потерял дар речи, это был мой идеал красоты. Что-то хотел сказать, но с моих губ вырвалось только какое-то невнятное мычание.
И она заговорила со мной.
- Здравствуй, Игорь! Я ждала тебя. Молчи. Я знаю, у тебя много вопросов ко мне. Многое из того, что я тебя расскажу, возможно, огорчит тебя. Но от этого не убежать.
Я молчал и слушал. У нее оказался такой красивый, мелодичный голос. Для меня он прозвучал будто нежное звучание арфы. Казалось, я готов был слушать её вечность.
- Игорь, увы, все сложилось так, что ты умер.
На меня нашла некая апатия. К черту эту неудачную жизнь охранника из супермаркета. Все было так прекрасно рядом с этой красавицей. И я спросил:
-Я в Раю?
-Нет. Я та, кого люди называют Дьяволом. Но здесь все не совсем так, как предполагает человечество.
-Не мог представить, что Дьявол так прекрасен.
-Не все так просто. Это одно из моих обличий. Я выбрала эту оболочку потому, что это твой идеал красоты. Мне многое нужно рассказать тебе. Ты готов слушать?
- Да. Я готов слушать тебя вечность.
-Хорошо. Но вечности у нас тобой нет. Начнем с того, что все не совсем так, как думают люди. Да, жизнь после смерти есть. Но они не такая как вы думаете. Добра и зла нет в реальности как таковых. Просто есть положительная и отрицательная энергии. Это две неразрывные половинки одного целого. Это как положительный и отрицательный заряд, рождающий электричество.
Ваш мир создан Богом и Дьяволом путем совмещения их энергии. Вся та информация, которая заложена в ваших священных книгах, была передана вам для направления вас вверх по ступеням развития общества. Вы расшифровали только малую часть из того что заложено в них. Человечеству предстоит познать ещё очень многое. В каждой священной книге заложена разная информация. В Библии одна, в Коране другая и так далее. То есть все религии в основах своих как бы одинаковы, но в каждой из них есть свои четко выраженные нюансы.
Ты сейчас не в Раю и не в Аду. Эти понятия выдуманы для человечества. Ты так сказать в резиденции Дьявола. Это все делалось для того, что бы у людей был определенный баланс между «добром» и «злом». Для того что бы мир ни захлебнулся в избытке отрицательной энергии. В этом случае настанет хаос и, в последующем общественный строй людей покатится вниз по ступеням эволюции.
Бог и Дьявол не являются постоянными. Это своего рода пост, на который каждые три тысячелетия отбирается наиболее подходящий человек. Я – контроллер отрицательной энергии, по-вашему, Дьявол. Бог – контроллер положительной энергии. Наше время подходит к концу. Ты и еще одна смертная должны нас сменить.
-Но как? Я даже не представляю, каково это следить за всем миром. | -Не за миром, за Вселенной. Ты был рожден для этого. Вся твоя жизнь это подготовка к назначению на этот, так сказать пост. Ты прошел много испытаний, которые казались тебе жизненными трудностями. Ты чист душой. В тот день, когда ты станешь контроллером, в тебе проснется познание, и все то, что я тебе сейчас говорю, станет понятным как 2+2. Это произойдет ровно через год. А сейчас ты проснешься в своем мире. Помни, у тебя всего лишь год. Насладись беззаботной жизнью простого человека за это время. До встречи.
И все. Снова темнота. Потом боль в груди. Я очнулся на проезжей части, надо мной склонилась девушка в костюме медика «скорой помощи». Вокруг толпа зевак.
Как оказалось, меня сбила машина, но никаких травм на моем теле не нашли. Я чувствовал себя просто чудесно. Только вот не знаю, приснился мне Дьявол в бредовом сне или же все это правда. Ну что ж, узнаем через год. А пока надо наслаждаться жизнью. Столько всего нужно успеть… | 2.
И вновь я спускаюсь по тёмным ступенькам в царство безумия.
Я сам выбрал себе этот путь.
Я сам покорился дьяволу.
Покорился, зная, что меня будет ждать.
А именно – полная неизвестность.
Присев в углу, я накрылся накидкой, пережидая.
Тихий смех Ксома в очередной раз расшевелил мой сонный разум. Тот, кого многие считают одним из богов нашего мира, тот, кто по характеру гораздо ближе к дьяволу, чем к остальным богам, обратил внимание на свою любимую игрушку.
- Что-то ты совсем застыл, друг мой… - прошептал его вкрадчивый голос, и моё тело пронзила едва ощутимая стрела пламени. – Попробуй двигаться чуть быстрее, ты ведь хочешь продолжить веселье?
Ответ ему был не нужен. Конечно же, я хочу этого. Но иногда, когда борьба с мрачным подземным миром утомляет до предела, нужно хоть немного передышки…
- Нет, так не пойдёт. Нечего стоять на месте…
И воронка неудержимой телепортации затянула меня, бросая по разным местам этажа, только что опустошённого моим мечом.
Вздохнув, я вынул оружие и, прикинув, куда меня выбросила сила моего истинно хаотичного покровителя, направился к замеченной ранее лестнице вниз – лестнице, ведущей в темноту неразведанных коридоров.
Дюжина орков загнала меня в угол.
Нет, если бы там была просто дюжина орков – моего умения владеть мечом оказалось бы достаточно. Но, увы – среди них попалась парочка искусных магов, и их творения, демоны откуда-то из четырёх городов Ада, бросали в меня свои заклинания, вызывая в теле ужасную боль, поражая меня раз за разом. Отступая и пытаясь хоть как-то отбиться от нагоняющего меня Мучителя, я сам не заметил, как прислонился спиной к стене.
Холодок пробежал по позвоночнику. Не от ледяного на ощупь камня – от страха.
- Держись, дитя моё! – прогремел внезапно голос Ксома. Отбив очередной удар подбежавшего орка-рыцаря, я попробовал контратаковать, но клинок словно бы упёрся в невидимую стену.
А мгновением позже ослепительная молния ударила сверху, залив потоками света всё вокруг меня, вокруг стены, которой укрыл меня мой дьявол.
Я ещё успел увидеть, как демоны обращаются в облачка пара, как священники орков падают, разъедаемые священным пламенем, а броня на орках-воинах плавится, словно бы брошенная в лаву. Затем свет стал столь ярким, что закрыл всё поле зрения.
Мне оставалось только ждать – несколько долгих мгновений, пока не утихла буря и я не оказался свободен.
Один-единственный выживший из всех, кого занесло в этот неприметный каменный зал.
Магия никогда не давалась мне.
Нет, на самом-то деле при должном упорстве я вполне мог научиться чему угодно. Но никаких – ни выдающихся, ни даже сколько-нибудь заметных – способностей к ней я не имел. Охотясь за редкими книгами, за уникальными заклинаниями, я никогда не забывал, что основной моей силой в любой битве должна быть сталь.
Но, когда мне в руки попалась книга Уничтожений, я не удержался и попробовал выучить хоть одно заклинание из неё.
Первое же из них заставило меня пожалеть о своём намерении.
Пытаясь повторить слова, указанные в книге, я сбился. Сбился всего один раз – но этого достаточно, чтобы попытка заучить заклинание оказалась безуспешной.
И книга отомстила мне за мою оплошность.
Вспышка пламени поглотила меня целиком. За несколько мгновений я успел осознать, что всё моё тело пылает, и упал на землю, пытаясь погасить огонь. Тщетно. Пламенем было заполнено всё.
Я уже задыхался от дыма и жара. Лишь уже совсем уверившись, что мне суждено сгинуть здесь, я ощутил под рукой жезл Хаоса. И, недолго думая, выстрелил им.
Хохот Ксома заглушил вой пламени: мой дьявол решил, что мои поступки его очень веселят. Жезл выстрелил широкой струёй льда, потолок мгновенно покрылся плотной коркой, зал в считанные секунды был проморожен целиком.
И пламя потухло.
- Ты невероятно везуч, мой безумный друг! – пафосно заявил Ксом. А затем, не сдержавшись, вновь зашёлся в хохоте. | Последний монстр в Подземелье пал.
Нет, ещё оставалось множество врагов – не стоит думать, что я перебил всех до последнего гоблина. В глубине шахт, на нижних этажах Хранилищ, на вершинах Пирамид, в лабиринтах Преисподней – туда, куда я так и не решился зайти, - опасность оставалась и, наверное, останется всегда.
Но все двадцать семь этажей, связанные каменными лестницами и уходящие на сотни метров вглубь, были пусты. Даже монстры из Бездны, ранее вторгавшиеся туда, теперь перестали совать нос в каменные лабиринты, отсиживаясь в своих логовах.
- Это было весело, - одобрительно заметил Ксом, когда драконид свалился у моих ног.
- Ты доволен, Хаос?
- Я? Конечно же, я доволен! – В голосе моего дьявола послышались ехидные нотки. – Неужели ты не заметил, как ты меня развлёк? Неужели ты не заметил, что, пока ты был здесь, там, наверху, многое переменилось?..
- Что ты натворил?! – вскричал я, вскакивая на ноги и грозя мечом неизвестности.
- Ничего особенного. Просто теперь отсюда некуда подниматься…
И Ксом, мой дьявол, мой покровитель, разрушивший всё, до чего дотянулся, лишь для одного веселья, в последний раз коснулся меня – прежде, чем оставить наедине с ничем.
И вновь я спускаюсь по тёмным ступенькам в царство безумия.
Я выбрал этот путь – и для себя, и, сам того не зная, для всего мира.
Мы все покорились дьяволу.
Покорились, даже не подозревая, что нас будет ждать.
А ждала нас лишь бесконечная тьма. | 3.
Магнит показывает на север и на юг; от человека зависит избрать хороший или дурной путь жизни. (с) Козьма Прутков
Одежда противно липнет к мокрому телу. Капли пота стекают по лицу, горло саднит от каждой попытки сглотнтуть слюну, очень хочется пить. Я сжимаю липкие ладнони в порыве неконтролируемого гнева, ногти больно впиваются под кожу. Чувствую, как мое лицо перекашивает от бессильной злобы, каждая мышца напрягается.
Густой негромкий смех разрезает давящую тишину.
- Ты ничего не сможешь мне сделать.
Он садится напротив, кладет ногу на ногу, удобно откидываясь в кресле. Похоже, мучительная духота не доставляет ему неудобства. Я поднимаю голову. Он смотрит на меня. В этом взгляде одно лишь презрение и капелька какой-то странной злой снисходительности. Как обещание сильно не мучить перед давно предуготованным итогом.
Невыносимо хочется плюнуть в эту наглую рожу.
- Не забывай, с кем имеешь дело.
В его голосе появляются едва заметные нотки угрозы. Но угрозы не яростно-опасной, а тихой, самоувернной, оттого более страшной.
Я облизываю пересохшие губы.
- Итак, - он наклоняется ко мне. - Сколько времени ты хочешь?
- Два года!.. Год!
- Долго! Месяц, - категорично отрезает он.
- Долго? - оторопеваю я. - Но ведь это так мало, я большего не прошу. За бессмертную душу, которая ведь будет потом вечно…
- Душу?! - перебивает он меня.
От звука его смеха хочется заткнуть уши. Но я, стиснув зубы, продолжаю сидеть перед ним.
- На что мне твоя душа? - продолжает он, отсмеявшись. - Этот клочок человеческого разума ни на что не годен. Что мне с ней делать?
Я в недоумении. Он выжидательно смотрит, явно предвкушая мой неверный ответ, чтобы снова рассмеятся, режа нервы звуками своего голоса.
- Мучить?.. - предполагаю я в надежде.
Он криво улыбается.
- Мучить… Зачем? Какой мне с этого прок?
- Ну, потому что вы…
- Дьявол, - заканчивает он за меня. - И что?
Похоже, он забавляется, глядя, как я в полнейшей растерянности лихорадочно придумываю ответ; смотрит с надменным любопытством, снова вальяжно откнувшись на спинку кресла. Я закусываю губу - я не знаю, что сказать.
- Мне не нужны души, - произносит он наконец. - Мне нужно будет твое безоговорочное рабство после того, как я помогу тебе. До конца твоей земной жизни.
Я удивляюсь.
- И все?
- И все. После смерти от тебя не будет толку.
Он долго смотрит на меня. Я не знаю, что думать. В голове проносятся мириады мыслей, закручиваясь водоворотом. Я ничего не понимаю. У меня сотни вопросов, я не знаю, какие задавать, какие важнее...
- Нет, - он отвечает сам на главный из них. - Ты не будешь принадлежать мне вечно. После того, как ты отслужишь мне на земле, мне плевать, что будет с твоей бессмертной душой. Она мне не нужна.
- И как я буду служить вам?
- Ты будешь одним из моих рабов, несущим разруху, ненависть, страх, разврат и насилие людям.
- Как мне это делать?
- Множество людей от убийц и проституток до знаменитостей и глав стран - мои рабы. Когда-то им тоже нужна была моя помощь… Так яснее?
Я киваю.
-У тебя есть время передумать.
Я решительно отвечаю:
- Нет!
- Хорошо, - улыбается он. - Значит, договорились? Когда ты скажешь «да», ничего отменить будет нельзя.
Я быстро выкрикиваю согласие, едва дав ему закончить, - боюсь, что могу передумать, испугаться последствий и дать попятную.
- Значит, вы вылечите моего ребенка и дадите мне быть с ним месяц, а после я буду…
- Вылечить? Я не могу лечить. Я дам тебе власть, денег и связи. Этого должно хватить, чтобы найти лучшего врача. А за чудесным исцелением тебе следовало обратиться к Нему. | Он улыбается почти добродушно. Горькое чувство обмана заставляет мое сердце биться быстрее. Вены на висках бешенно пульсируют, я вскакиваю, не в силах бороться с желанием ударить ухмыляющуюся тварь.
Воздух вокруг сгущается, клубится туманом, и все исчезает.
***
Через неделю моя дочь умирает. Я беспомощно слоняюсь по многочисленным комнатам своего нового огромного дома, помпезная обстановка которых кажется такой нелепой и ненужной. В голове нет ни одной мысли. Лучшие врачи мира оказались не в силах помочь. Мне уже даже плевать, что он заставит меня делать…
***
Спустя месяц он возвращается за мной. Теперь он выглядит иначе. Ужасный монстр высотой в два человеческих роста. Его раздвоенные копыта громко стучат по полу, могучие рога едва не касаются потолка, звериная морда кривится в улыбке.
В голове возникает мысль: значит, это настоящая его форма. Он улыбается еще шире, обнажая ряд кривых клыков, и отвечает:
- Нет. У меня нет формы. Вы даете ее мне по своеу желанию. Как, впрочем, и имя.
- А Он тоже является в том виде, в котором Его представляют люди?
Дьявол громогласно смеется, откинув голову.
- Ты до сих пор не понимаешь? Я это и есть Он. Свет и Тень, Добро и Зло. То, что я явился тебе в этом виде - это твой выбор. Я лишь держу равновесие мира.
Я впадаю ступор. Неужели, выбери я помощь Бога, оно же - это же существо - спасло бы мою дочку, не потребовав взамен делать ужасные вещи?..
Он сощуривает ярко-желтые глаза и весело отвечает:
- Да. В таком случае тебе бы пришлось нести в мир Слово Божье. | 4.
Мой гений*
Еще одно усилие… еще один рывок… Мои руки были изрезаны острыми камнями этих скал, кожа на ладонях подчистую содрана, но из-за холода я давно ничего не чувствовал. Кроме упадка сил. Но я продолжал путь. Два шага до вершины, на вершине храм… Я искал его долгих… Нет, я не ведаю, сколько прошло лет и сколько дорог за спиной! Но неужели я прошел этот путь только затем, чтобы в таком величественном месте… встретить смерть?
Последнее движение на пределе сил… Вершина! Штыки черных скал, облитые моей кровью, остались позади. От усталости все плыло перед моими глазами, но я узрел храм. Белый, но не от снега. Такой белый, что, казалось, едва видимое свечение исходило от него на фоне тяжелого свинцового неба. Это небо собиралось раздавить меня…
- Эосфор.
Я мигом открыл глаза и сорванным голосом, как мог, вскрикнул:
- Кто?! Откуда знаешь мое имя?!
- Значит, действительно ты, - надо мной склонился демон. И вмиг мне показалось, что я невесть откуда помню его лицо…
- Отец?
- Близко. Отец твоего отца. Мое имя Форкас.
Он помог мне встать и провел меня в храм. Там, среди множества зажженных огней я думал, что ослепну от белизны и яркого света. Но я все же разглядел в его центре прекрасную статую ангела в золотых доспехах, с пламенным мечом в руках. Нет, это был не просто ангел. Не было в его гордой осанке и вызывающем взоре ангельского умиротворения и покоя. Я смотрел на его суровое лицо, на прекрасно высеченные напряженные мышцы и словно ощущал весь шквал страстей, терзавших его душу. Я почти поддался иллюзии, что этот крылатый исполин передо мной – живой, и хочет что-то сказать мне… Что-то, что изменит мою жизнь.
- Ты очень устал. Воды?
- Лучше чего-нибудь покрепче.
Форкас протянул мне кубок. Я жадно глотнул напиток, столь горький, что я чуть снова не потерял сознание.
- Непривычно? Еще бы, эта жидкость гореть может – это ведь напиток Люцифера!
У меня перехватило дыхание:
- Люцифера?
- А разве не за тайной этого имени ты пришел? Тебе ведь уже известно – ты назван в его честь. В честь великого борца, мудрейшего и храбрейшего героя.
- Да, знаю. Его история прекрасна своим мрачным величием. Но ведь его никогда не существовало. Это лишь легенда тех времен, когда смертные считали, что мы – опальные ангелы. Это же смешно, старик, не так ли?
- Как посмотреть. У нас с крылатыми воинами Небес есть нечто общее: мы переходим те грани и ведаем те тайны, что непостижимы для смертных. Что отличает нас – вера в то, что всех привилегий, включая знания, власть и свободу, лишь сильные достойны. За эту идею воевал и Ангел-богоборец. | - Меня иначе этой доктрине учили: кто сильнее – тот и прав.
- Значит, демоны - действительно падшие… Если они режут только ради забавы – это признак вырождения. Сила духа, сила разума – это давно забыто. Они сожрут друг друга… рано или поздно. Теперь ты понимаешь? Твое имя дало тебе гения, духа-вдохновителя. Воспевая его, ты напомнишь братьям о смысле. И когда их слепая ярость сменится разумными целями – тогда они станут править миром.
- Старик, думаешь, они станут меня слушать? Кто из них поверит в древнюю легенду?!
Форкас засмеялся:
- Но ведь когда ты вдохновенно пишешь поэтические строки, ты начинаешь в него верить…
- Может, и так… но… Взгляни на мои шрамы – они не в бою получены. Так братья оценили мои литературные труды! Убеждать их в чем-то - это margaritas ante porcas**! Кто из них поймет?!
Старик положил мне на плечо грубую ладонь и очень искренне, необычно для демона, улыбнулся:
- Ты очень талантлив, Эосфор. В слове сила столь великая, как ни в одном оружии – и ты владеешь им! Прислушайся к зову своей бунтующей души, уверуй в Люцифера – и ты найдешь нужные слова. Конечно, сразу их не примут – но и убеждать никого не нужно. Люцифер никого не уговаривал. Сначала кто-то один вдохновится твоими речами, перескажет их еще кому-то... Число тех, кто понимает, будет расти, и в один день они поднимутся. И вернут своему народу величие, а имя твое покроют славой. Верь в себя и будь достоин своего гения!
От этих слов странное чувство наполнило мою душу. Я такого ранее не знал, но мне было спокойно и легко: все, во что я верил, к чему стремился, за что боролся и страдал – все обрело смысл! И мне почему-то захотелось громко закричать об этом, но я лишь торжественно проговорил:
- Слава Люциферу! – и разом осушил кубок необычайно крепкого напитка.
_______
* Гений – дух-хранитель. Изначально такую функцию выполняли «даймоны» - духи-посредники между смертными и богами.
** лат. «(метать) бисер свиньям» | | [Сообщение удалено смотрителем jura-khan // Плагиат] | | [Сообщение удалено смотрителем jura-khan // Плагиат] | | [Сообщение удалено смотрителем jura-khan // Плагиат] | 6.
«Осадок - посторонняя примесь к жидкости в виде мельчайших твердых частиц, опускающаяся на дно или на стенки сосуда.»
Толковый словарь русского языка Д.Н. Ушакова
Я застыл в считанных метрах от своего тела и смотрел на нож, торчащий из моего горла. С широкой деревянной рукояткой, с тускло поблескивающими при лунном свете заклепками на ней. Такой нож можно купить в любом интернет магазине долларов за сорок. К нему еще какую-то ксерокопию выдают, в которой говорится, что это не холодное оружие. Лезвие коротковато.
Настя, извиваясь всем телом, замерла у края бордюра, лежа на мокром асфальте. Двое парней склонились над ней. Один из них, в кожаной куртке, стаскивал с нее джинсы. Еще час назад, после вечернего секса, она, стоя перед зеркалом, игриво улыбаясь моему отражению, поигрывая бедрами, медленно натягивала их на себя, сантиметр за сантиметром, маня своим упругим телом. Я лежал на смятых простынях, также загадочно улыбался и размышлял о том, что после прогулки по вечернему городу, после того, как мы вдохнем прохлады, которую принес с собой летний дождь, хоть на какое-то время уняв жару, которая, словно сахарная вата, наполнила собой каждую улицу, каждый переулок, неплохо будет вновь прыгнуть в постель и прижать к себе любимую за гибкую талию. Сейчас эти джинсы с разорванной молнией с нее нетерпеливо стаскивали. В глазах парня читалось звериное вожделение, жажда самца, которую он собирался утолить прямо тут, на прибитом пылью после короткого дождя асфальте.
Второй парень, ухватив Настю за плечо, прижимал ее к дороге. Другую руку он поднял вверх, занеся над моей женой кулак. Настя, зажмурив глаза, закрывалась двумя руками. Не поможет. Короткий и сильный удар легко сломает ей нос, окончательно подавив всякое сопротивление. Она лишь будет лежать, выть по-звериному и глотать слезы вперемешку с кровью, сходя с ума от унижения, боли, страха и ужаса, глядя, как ее муж, совсем рядом, завалившись на бок, со стеклянными глазами издает булькающие звуки.
Я с яростью рвался вперед, тянулся к Насте руками, надеясь отвести удар, но все было бестолку. Я оставался на месте, впрочем, как и все вокруг. Ни намека на движение, время словно застыло, превратившись в густое желе, засасывая в себя любой порыв, любой помысел вырваться из статичной ужасной картинки.
Не знаю, как долго это продолжалось, но вдруг появилось Нечто. Поначалу я решил, что это мой помутненный разум стал изменять мне. Черная непроглядная ночь ожила и зашевелилась, стала прикасаться ко мне и… даже заговорила.
- Здравствуй! Мы рады тебя видеть! – зазвучала она в моей голове.
И верно. То, что я принял поначалу за что-то одно, цельное, единое, сейчас кружило вокруг меня, распадаясь на множество. Голос звучал то мощно и направленно, то рассыпался бесчисленными отголосками, словно эхом пробегая по листве деревьев у лесополосы.
- Да, не удивляйся, мы ждали тебя! Давно ждали!
Хоровод бесцветных черных красок с еще большей силой закружил вокруг меня, стягиваясь, прижимаясь ко мне все ближе и ближе. Этих голосов, этих невидимых теней было огромное количество. Не сотни и не тысячи. Даже не миллионы…
- Кто мы? О, тебе это известно, да, наше имя тебе хорошо знакомо, хотя, ты всегда отмахивался от него. Мы любим таких, как ты. О, да!
- Молодожены! – продолжали неистово кружиться черные тени. – Как же они хороши, как веселы и полны жизни! Не скоро они поникнут душой и будут доживать свой век в надежде, что все было не зря! Как они любят друг друга, как следят за собой, стараясь держать себя в форме! | Иногда даже велотренажер покупают. У тебя ведь он есть, правда? Твоя жена – умница, она действительно тебя любит! Да, нам нравятся, такие, как ты!
- Посмотри на свою жену. Ты ведь смотришь? Мы можем помочь, о, да, мы можем! Скажи лишь слово, просто кивни, просто дай согласие и все закончится. Мы ведь можем, да, мы можем, мы многое можем! - голоса засмеялись.
- Что мы за это хотим? Ты знаешь, ты знаешшь, ты знаешшшь, - голоса змеино зашептались едва слышным шебуршащим шелестом, шевеля широкие засохшие скрутившиеся листья на склонившихся над дорогой уставших деревьях.
Внезапно появился свет. Я почувствовал, как от луны, такой далекой и бледной, ко мне протянулась узкая светящаяся дорожка и там, в вышине, было заметно какое-то серебрящееся сияние.
- О, они идут за тобой. Ты им нужен. Они нужны тебе. Тебя там примут. Тебе там будет хорошо. Ты будешь сверху наблюдать за своей женой… - голоса стали сильнее, ядовито, с издевкой продолжая говорить со мной. – Вы ведь хотели ребенка? Вы ждали его, придумывали имена, лежа в кровати, мечтали, кем он станет? Каким он будет? Ты знал, что у вас получилось? Она пока тоже не знает. Непросто будет твоей жене решить - оставить ребенка или нет? Ведь родить сына от убийцы мужа – очччень трудно! – засмеялась ночь. - А ОН не любит неправильных решений. Да, он не любит. А мы будем наблюдать вместе с тобой, мы будем ждать ее. Как думаешь, что она решит? Что победит? Материнский инстинкт, долг или разум? Но все, что тебе нужно, это просто кивнуть…Все сразу прекратится. Да, мы любим таких, как ты. И дня не проходит, чтобы они не кричали: - Нам тут не место! Такие забавные! Всю вечность кричат, кричат сквозь долгую леденящую бесконечность и не понимают, что все зря… зря кричат, зря оказались здесь… мы любим таких…
Ночь кружилась вокруг и хохотала все громче на разные голоса, а я, весь сжавшись, стоял и со щемящим чувством в груди надеялся, что этот лунный свет, что это сияние вдруг превратится в яркие огни больничных ламп и раздастся голос: - Пульс прощупывается, в операционную его!
Это будет означать, что все, что случилось со мной и Настей этим вечером окажется правдой, все это действительно произошло. Вот только…
Почему, все также застыв в изнемогающей нерешительности, я, понимая, что все, что со мной сейчас происходит - намного реальнее самой жизни, намного вещественнее всего, что я уже пережил, что чувствовал, почему, глядя на то, как в черной ночи, в этих бесчисленных мелькающих масках, среди которых начинает проскакивать и мое лицо, то ли из-за своей медлительности я просто начинал походить на них, я так и не могу решиться, веселя тем самым кружащееся вокруг меня в адской пляске Нечто, и, видя, как лунная дорожка светится все слабее, грозя вскоре совсем растаять в ночном темном небе, почему я, словно заклинание, повторяю одно и тоже?
- Боже, не заставляй меня делать этот выбор! Прошу, не заставляй! | 7.
- Ты, правда, любишь ее?
- Да. Всем сердцем, - юноша с золотистыми кудрями, рассыпавшимися на плечи, с грустью смотрел на своего дядю – герцога Найкона.
Герцог задумчиво накрутил ус на палец и пошел прочь из комнаты племянника. Когда дверь закрылась и шаги стали тише, юноша беззвучно зарыдал в подушку.
Назавтра была назначена казнь Хейлы – той самой девушки, которую так полюбил племянник герцога.
***
- Эта ведьма посмела соблазнить нашего юного рыцаря, подававшего надежды первого паладина благородных кровей! – Начал глашатай приговор на площади, - Она околдовала мальчика…
Глашатай резко замолчал, потому что толпа, с улюлюканьем внимавшая его словам, вдруг стала разбегаться с криками ужаса. Мужчина повернулся и встретился взглядом с девушкой. Ее глаза сверкнули стальным блеском, а потом видение исчезло. Как впрочем, и нижняя часть глашатая.
Разрезанный пополам, он мешком рухнул на грязную землю с помоста. Палач, было, кинулся к осужденной, но неведомая сила сдавила его руки, рывками вырывая кости из запястий. Кажется, он закричал от дикой боли, когда ребра, словно клеть, распахнулись наружу…
***
Она медленно поднялась по лестнице замка в комнату юноши. На кровати юноши сидел герцог, поигрывая шпагой в руках. Племянник же устроился на плетеном кресле спиной к окну, откинув голову назад, и слегка всхлипывал. Шторы малинового цвета подрагивали под дуновением ветра из открытого окна, колыхаясь в такт звонам шпаги.
Услышав шаги, юноша повернул голову, чтобы посмотреть кто там.
Хейла стояла прямо у входа в комнату, слегка бледная в пламени камина.
- Любимая! – Юноша вскочил с кресла и сделал несколько шагов навстречу девушке, но путь перегородил герцог.
- Не подходи к этой ведьме, - закричал герцог, поднимая шпагу. И направляя ее на девушку.
- Нет! – Рука юноши оказалась быстрее. И его шпага проткнула спину дяди, запрещая тому прикасаться орудием смерти. Однако видимо юноша не рассчитал силу удара, и металл прошел тело насквозь.
- Ты грешен, - прошептала Хейла, глядя на широко раскрытые от ужаса глаза парня, - так пусть же твои глазницы запомнят только смерть герцога. С этими словами она схватила головешку и метнула ее в лицо юноши.
***
- Этот монах никогда не видел женского тела, госпожа, – прогнусавил кто-то, кажется это был их казначей.
- Замечательно! – Голос Хейлы юноша все еще мог различать.
Через некоторое время послышались звуки поцелуев и сбрасываемой одежды. Не в силах больше переносить мучения, ослепленный юноша, на ощупь дошел до распахнутого окна и переступил через карниз… | 8.
Я последний раз окинул взглядом свое творение. Руна призыва была начертана правильно, со всеми деталями. Не кровью, впрочем, но никто и не говорил, что это обязательно. Не демона все-таки призываю, черта.
Вряд ли демон смог бы сделать то, чего я хочу. Умишком слабоват. А вот черт, наверное, сможет.
Быстренько помолившись, я перекрестился и произнес формулу призыва. И тут же замер - ожидая неведомо чего.
Обошлось довольно таки тихо. Ни тебе грома, ни тебе молний, ни хотя бы какого-нибудь хиленького дымка - а в руне возник черт. Самый что ни есть обычный - разве что сонный и злой - впрочем, чертям положено быть злыми.
Зевнув, черт, не смущая себя законами физики и прочими условностями, вынул из воздуха лист и зачитал по нему:
-Призвавший меня! Бойся, ибо всякому живому существу положено трепетать при виде адской твари! Бойся! Ты можешь потребовать меня выполнить любое твое желание - но ценой неизбежно станет твоя душа! Невозможно расторгнуть договор, ибо заключен он выше!
Затем, немного помолчав, он добавил:
-Ну, в общем, с условностями покончено. Чего надо, хозяин? Деньги? Бессмертие? Любовь женщин? Ничего другого вы пока что придумать не способны...
Собравшись с духом, я произнес:
-Тварь нечистая! Я хочу увидеть дьявола!
Черт хмыкнул и почесал голову. Спросил:
-Ты случаем не сатанист?
-Несу свет истинной веры! - гордо ответил я
-Угум. Верующий, зна-а-чит - протянул нечистый - А на кой оно тебе надо - дьявола увидеть? К святой воде и осине у него иммунитет, так что и не надейся на подвиг.
-Не надеюсь, ибо лишь господу Богу нашему под силу... - начал я
-Усохни - перебил меня черт - Значит, верующий, не сатанист, на подвиги тебя не тянет... что ж тебя вдруг в ад понесло?
-Дабы уверовали все люди, что воистину бог существует! Дабы нести всем свет веры истинной Его...
-Миссионер. Ясно - вновь перебил меня нечистый - А с чего ты решил, что дьявол тебе в этом поможет? Не в его интересах, знаешь ли...
-Я все продумал! Если существует дьявол - значит существует и бог, ибо неразделимы они, как день и ночь. Увы, я пока недостоин узреть бога. Но узреть дьявола я обязан! Отец Михаил благословил меня на это, и я готов пожертвовать своей бессмертной душой...
-Тьфу на тебя. А говорили что праведники уже вымерли... эх, спорить надо было!
Черт уселся прямо на пол, и достал прямо из воздуха бутылочку чего-то определенно алкогольного (а значит - греховного!). Хлебнув, он продолжил:
-Я даже не буду спрашивать, как ты собирался доказать что ты видел дьявола, и тем более - как доказать, что вернулся. Да и вообще гипотеза твоя на соплях держится. Вот только желание твое - увы, невыполнимо. По - черт хихикнул - отсутствию второго объекта приложения желания. Дьявола, сталбыть!
-То есть как - по отсутствию? - растерянно спросил я
-А вот так! - черт опять хихикнул - нет у нас больше дьявола. Был, да весь вышел. Исчез - за ненадобностью!
-А-а-а-а...э-э-э-э...
-Чего мычишь-то, праведничек? Если тебя это беспокоит, то не переживай, бог есть. А дьявол... - черт как-то внезапно посерьезнел, отбросив всю клоунаду - дьявол тоже есть. Вот только совсем не такой, каким ты его представляешь. Дьявол - он и в тебе, и в других людях. Все, что ни есть бог - то дьявол. Все, что в тебе нельзя назвать добром - зло. А бог, дьявол... - черт хмыкнул и выразительно плюнул на пол. В пределах руны, впрочем.
-А если хочешь - так я тебе на пленочку все это вот запишу. - добавил черт прежним полунасмешливым тоном - Какое ни есть, а желание ты загадать должен. Решай!
-А можно просто спросить? Хоть бы и в счет желания? - тихо, почти что не вопросительно произнес я
-Да запросто! Спрашивай!
-А если все так просто - к чему все это? Душа, рай и ад, черти и ангелы... к чему, если все - только в нас самих?
Черт подмигнул и спросил:
-А кто сказал, что мы - не часть вас? Свой рай и ад вы носите в себе.
И растворился в воздухе.
И вновь - не осталась ничего. ни тебе запаха дыма и серы, ни подпаленного пола... только легкая гарь в душе. Гарь и пепел. | 9.
Довоевался, – устало подумал я, устанавливая навершие меча в щель между камнями. Я приставил острие клинка к своей шее, прямо к яремной ямке. Мне больше не за чем было жить.
Удивительное дело – холод стали, подпирающей мой кадык снизу, непостижимым образом усмирял ураган мыслей в голове. Одно короткое движение – и все закончится. Больше не нужно будет выискивать неверных, высматривая Тень Дьявола у их ног, казнить вчерашних друзей, с которыми прошел не одну битву, и резать глотки своим женщинам, до которых добралась дьявольская тень. Отпадет надобность облекать свои, по сути, нехитрые мысли в пышный бархат высокопарных фраз, как подобает Воину Света...
Когда-то мы были безупречны и не смели поворачиваться к Солнцу спиной. Нашей целью было сделать мир абсолютно светлым. Без тьмы. Без полумрака. Даже без тени. Ведь свет – от Бога. И мы живем во свету, на Южном склоне Великого Хребта. Тьма – от Дьявола. И темные таятся во мраке, там, на Северном склоне. Их день – это наша ночь. А на рассвете они засыпают. Нас так учили с детства. И с малых лет готовили к борьбе с тьмой. И с тенью. И даже с теми, кто эту тень отбрасывает. Ведь любая слабина с нашей стороны делала сильнее Ту сторону. Потому – режь неверного. Жги темного. Хватай подозрительного. Распроси его хорошенько – глядишь, и признается. Нужно только уметь разговорить молчуна. До смерти. И пускай голова его, на пику насаженная, потом таращится на солнце пустыми глазницами, в назидание другим.
Так мы и шли к Свету, отрицая право Тени на существование. Воины продвигались к вершине Хребта, очищая мир от скверны. Мы поднимались все выше, божественное сияние становилось ближе, обещая вскоре явить нам Истину. Но и отбор становился все жестче. В какой-то момент я заметил, что шедшие со мной браться по оружию уже не так безупречны, как это казалось мне там, внизу. Серое покрывало тени за их спинами становилось все заметнее, и я вынужден был убить их тоже, одного за другим.
Меня это не смущало. Ведь нас вела рука Господа-Солнца. Ведь во имя Него я так долго шел наверх, не оглядываясь на трупы врагов и бывших друзей, которые оставлял за собой.
И до Хребта добрался лишь один Воин Света.
Однажды на закате я просто взошел на заветную вершину, осторожно ступая по хрустящей под ногами каменной крошке. Я поднял взгляд к Божьему лику заходящего Солнца, в надежде постичь обещанную Истину и... обомлел.
Багряный лик вечернего светила, моей святыни, теперь щерился огненным дьявольским оскалом. Вместо привычного лица Господа за горизонт опускалась расплывшаяся гримасой плоская пунцовая морда Зверя, мерзко подвывающая в унисон горному ветру. Я огляделся. Вершина Хребта в рубировом вечернем цвете выглядела пышащей жаром Преисподней, в которую меня забросила неведомая сила. Здесь, на залитом багрянцем плоскогорье, неожиданно разрушилось все, во что я верил с малых лет, и что было смыслом существования Воина Света. От моих сапог, прочь от заходящего солнца, теперь убегала серая тень. Она повторяла пляску моего плаща на ветру, и казалось, что тень трясется от беззвучного хохота.
Мой мир перевернулся с ног на голову. Бог и Дьявол поменялись местами, и сам я теперь стал подвластен Тени. Выходит, Зверь добрался и до меня.
Что ж, раздумывать нечего – ведь я не сомневался раньше, когда проворачивал клинок в животе очередного неверного, попавшегося на моем пути там, внизу. Чем я лучше?
Решение было принято, и я обреченно побрел искать между валунов подходящую расщелину для меча.
...Я уже почти навалился всем телом на клинок, чтобы вогнать лезвие себе в горло, когда с Той стороны Хребта послышался шорох шагов. Кто-то поднимался по Северному склону, беспокоя сапогами каменную крошку. Спустя несколько мгновений на плоскогорье вышел высокий темноволосый человек в черном плаще. Воин тьмы. Только у детей ночи бывает настолько белая кожа. Человек остановился, скользнул по мне равнодушным взглядом и посмотрел направо, вслед заходящему солнцу. | Закатный багрянец упал на его кожу, оживив мертвенную бледность лица, и его черты внезапно показались мне знакомыми. Ну, конечно! Я до боли хорошо знал этот разрез глаз, горбинку на носу и узкий подбородок под тонкими губами. Если бы его смоляные волосы были пепельными, черные глаза – серыми, кожа – смуглой, а его меч был бы не в левой, а в правой руке, то этим незнакомцем был бы... я сам. Неужели цвет волос и одежды да разное время для сна – это вся разница между нами? – промелькнуло в голове. Происходящее казалось просто сном, потому я лишь стоял и смотрел.
При взгляде на солнце глаза моего антипода расширились от ужаса. Он попятился, оступился и упал на спину. Точно так же выглядел и я несколько минут назад, когда взглянул на свою «святыню». Мне вдруг стало понятно, что так напугало темного. Судя по тому, что здесь, на плоскогорье, все переворачивается с ног на голову, солнце каждому из нас было зачем-то показано глазами его заклятого врага. Неверный впервые в жизни узрел на нем «Божий лик», а я – морду Зверя.
Вечернее светило, между тем, коснулось горизонта и постепенно стало терять свои, так напугавшие каждого из нас, черты.
Я подошел к незнакомцу. Тот уже сидел на камнях и ошарашенно переводил взгляд с меня на закат и обратно. Немудрено темному оробеть от подобного зрелища – я вот чуть рассудка не лишился, увидев его «святыню».
Никакой ненависти к нему я почему-то не испытывал, хотя всего час назад одна мысль о неверных переполняла мое сердце священной яростью. Сейчас там не было ничего, и от этой пустоты в душе воцарилось неведомое мне раньше спокойствие. Я молча уселся рядом, уперев клинок в землю. Судя по всему, незнакомец испытывал ко мне похожие чувства, то есть, не испытывал никаких – разве что, небольшой интерес по поводу моей на него «похожести», да и то вряд ли. Пережитое каждым из нас потрясение опустошило сердца заклятых врагов, в несколько мгновений выпалив закатным огнем из мозгов горы ритуального бреда и «священной» ненависти, которыми с детства шпиговали наши головы черные и белые проповедники по обе стороны Хребта. Мы просто сидели рядом, плечом к плечу, и смотрели на закат, пока бордовый диск не скрылся за горизонтом. Постепенно я впал в оцепенение, без мыслей, чувств и желаний, а окружающий мир – такой, каким я привык его видеть – перестал для меня существовать. В голове сливались воедино Добро и Зло, Свет и Тьма, Бог и Дьявол. Стирались различия, исчезали звания, титулы и заслуги. Мир предстал передо мной цельным, единым и неделимым, и вскоре я сам слился с миром, будто капля с океаном, став его частью.
Я пришел в себя на рассвете, хотя это уже не был прежний «я». Воина тьмы рядом не было. Да и не могло быть – он теперь находился намного ближе ко мне, чем сторонний наблюдатель, появись он здесь, мог бы себе даже представить. Если бы такой наблюдатель не поленился встать ни свет, ни заря, выйти из дома в серый зябкий рассвет, прошагать около часа в гору по хрустальной росе и вскарабкаться по скользким камням на Священное плоскогорье, куда простолюдинам путь заказан, он увидел бы одинокого воина, сидящего на камнях. Каким силам служил этот воин, определить было трудно. Он отличался как от смуглых светловолосых рыцарей Света в голубых с позолотой плащах, так и от сверкающих антрацитовыми глазами слуг Тьмы с иссиня-черными волосами. Его прямые, будто вобравшие в себя жар заходящего солнца огненные пряди спадали на серый, отливающий серебром плащ. Кожа воина была слегка бледноватой, глаза – зелеными, а из-за его спины торчали рукояти двух мечей – раньше в этих местах не было воинов с двумя мечами.
Край неба над горизонтом сверкнул золотой короной, и первый лучик лизнул верхушки валунов розовым язычком. Воин поднялся на ноги и зашагал по Хребту на восток, навстречу ласковому утреннему солнышку. | | [Сообщение удалено смотрителем Lipatut // По указанию ТС] | | .- .--. |
1|2К списку тем
|
