Форумы-->Творчество-->
| Автор | Кат |
|---|
1
___В рассохшуюся дверь маленького каменного дома громко постучали несколько раз. Мастер заворочался на постели, проклиная свой чуткий сон. До рассвета оставалось меньше двух часов.
-Валите отсюда! – сипло гаркнул он в темноту.
___К нему никто и никогда не заходил домой, даже по делу. Обычно, если это было ночью, просто оставляли на окне перчатку, как знак, что необходимы его услуги, и он должен явиться на службу, когда проснётся. Мастер и дверь-то не запирал никогда. Хотя, бывали разные исключения...
___На улице кто-то прошептал несколько слов. Ему ответили таким же шепотом, разве что голос был потоньше. Стук раздался снова, в этот раз скромнее и тише.
___«Хм, не похоже на оборванцев тех, они после первого крика удирают. Может, впрямь случилось чего?» - подумал хозяин домика и встал с голой жёсткой кровати. Он провёл рукой от затылка к подбородку, будто проверял, не делись ли куда его коротко стриженые седеющие волосы и скудная борода, затеплил каганец. В тусклом свете, который давал горящий жир, мастер накинул на плечи поверх исподнего свой форменный плащ, мгновенно сделавший из мощной треугольной фигуры хозяина громоздкий прямоугольник. Стук повторился ещё раз, напоминая скорее слабое поскребывание, хозяин отворил дверь.
___На пороге стояли парень и девушка – лет по пятнадцать-шестнадцать. Истончившиеся от долгой носки поршни юноши, а также бесформенная верхняя одёжка с чужого и гораздо большего плеча... Это вкупе с откровенно испуганным выражением красного безусого лица, выдавало в нём, самое большее, ученика дрянного сапожника, младшего крестьянского сына, которому в наследство достанется ветер в поле. А вот его спутница выглядела куда как более решительно, привыкла, что с ней считаются. Пара юбок под закрытым, но красивым и недешёвым платьем, расшитый яркими нитками платок – у этой в семье деньги водились.
-Ну что, не терпится вам что ль!? В дом не пущу – весной набалуетесь, местечек укромных много. Когда я был молодым, такой наглости никто себе не позволял.
-Мэтр, - мужчина невольно поморщился, ему не нравилось это обращение, оно было его официальным титулом вот уже тридцать лет, но он до сих пор не желал к нему привыкать. – Мэтр, простите, Вы неправильно поняли, мы никогда не посмели бы...
___Голос парня задрожал и сорвался.
-Обвенчайте нас, мэтр, - вмешалась девушка.
-О как... Эта ночь будет интересней, чем я думал. Заходите что ли...
___Они последовали приглашению. Мастер сел за единственный в помещении щелеватый стол, юная чета осталась стоять перед ним, так как сесть было не на что.
-Итак, начнём сначала. С чего вы взяли, что я вообще могу кого-то обвенчать?
-Все так говорят, мэтр, - робко ответил парень.
-«Все» – это кто? В городе вообще много говорят. Недавно совсем слышал, будто бы я варю из покойников мыло и продаю его модницам по цене настойки мандрагоры. | -Не уклоняйтесь, мэтр, Ваше право соединять людей общеизвестно, хоть и не записано в Уставе города. – Девушку смутить было нелегко, ну да мастер не сильно-то и старался.
-Шли бы вы в храм лучше. Как говорят: вот Бог, - он указал пальцем на большой каменный собор, гордость города, виднеющийся в окне, - а вот порог, - жест в сторону двери.
-Мы не можем венчаться в церкви. Наши семьи против. – Юноша совсем растерял с таким трудом накопленный запас храбрости, и теперь переговоры вела одна невеста.
-Ну, семьи – это громко сказано, скорее одна семья. – Жених покраснел. – Я даже догадываюсь, какая именно. – Румянец набежал на щёки девушки. - Ладно, допустим. А с чего вы взяли, что я соглашусь вам помочь? Даже нет, скажу иначе, сколько берёт священник за проведение обряда?
___Они не озвучили сумму, её и так знали все. Юноша сразу поник, а его невеста откуда-то выудила тяжёлый мешочек:
-Я заплачу вдвое против.
-В четверо. Одну часть за сам обряд, другую за ночное беспокойство, третью за молчание, четвёртую за то, что мы проведём всё это без имён и ярлыков сословия.
-По рукам.
-Эх... Повезло вам, малютки, что я работу на дом взял.
___Мастер, не глядя, взял в углу большой двуручный меч. Нет, не большой, огромный, циклопический. Он был длиннее даже своего немаленького владельца, а весил раза в два больше своих реальных боевых аналогов. До позднего вечера мастер точил это церемониальное оружие, временно взятое им из хранилища, в домашней обстановке, с кружечкой слабенького пива рядом.
___Меч был водворён на край стола, временно заменяющего алтарь, его хозяин в тёмном плаще поверх нижней рубахи сделал, как мог, торжественно добродушное лицо. Получилась какая-то жутковатая ухмылка.
-Держите свои раскрытые ладони над клинком этого чудесного инструмента, дети мои. – Процедуру венчания мастер знал весьма приблизительно, а оттого целиком положился на свою фантазию и говорил первые слова, что придут в голову. - Клянёшься ли ты, сын мой, хранить и оберегать свою жену, любить её в красоте и уродстве, не корить в юности и поддерживать в старости?
-Клянусь.
-Клянёшься ли ты, дочь моя, бояться и уважать своего мужа, не перечить его воле и помогать её исполнению, быть его тенью и постоянной опорой?
-Клянусь.
-Я свидетельствую ваши клятвы перед Господом нашим, отныне вы муж и жена. Живите дружно, соблюдайте заповеди и городские законы, чтобы никто из вашей семьи больше со мной не встретился. Аминь!
___Может, всё прошло не совсем так, как видели в романтических грёзах молодые, но искомый результат получен, осталось познакомить с ним родителей... Новоявленная жена положила несколько крупных монет из своего кошеля на стол рядом с мастером, но тот покачал головой:
-Убери свои гроши, пока я не осквернил их прикосновением. Идите прочь, я сделал, что вы просили!
___В закрывающейся двери мелькнула вихрастая голова молодого мужа:
-Прощайте. Прощайте, мэтр палач. | 2
___По одной из главных улиц города, которая вела от магистрата к храму, а затем на рыночную площадь, гулял редкий гость – западный ветер. Ему всё было интересно: мастерские и лавки, дома, дворы, но более всего интересовали его сами люди. Как сильно успели они измениться, пока его здесь не было? Он любопытно приглядывался к длиннополым горожанам и слоёным, будто тесто, горожанкам; не делая различий для бедных и богатых, совал свой длинный нос в котомки нищих бродяг и кошели известных купцов; ерошил волосы точильщику ножей, дул в спину подмастерью мясника, который пока умел только тупить эти самые ножи о дубовую колоду. Он холодил испарину на лбу плотника и нагнетал жар в горне кузнеца, мягко обтекал чёрных монахов и развевал волосы бродячих девиц, но...
___Налетевший порыв ветра вдребезги разбился о чёрную глыбу на краю площади. Трёхцветная кошка со своей крыши немного посмотрела на усыпавшие плотную землю искрящиеся осколки, подивилась, отчего их не замечают и так бездушно топчут люди, хоть они и смотрят со тщанием себе под ноги. Она махнула хвостом и перешла на другую свою крышу. Все крыши в этом квартале были её.
___А палач продолжал неспешно идти на службу, взвалив на плечи огромный, недавно отточенный, меч. Он каждый день шел на работу утром, в самый разгар торговли, от своего дома, стоящего возле зловонных мастерских усмарей, через набитую народом площадь и по людной Главной улице. Народ должен знать его в лицо – это одно из условий службы городу. Приблизившись к мастеру, можно было бы заметить, что опротивевший ему чёрный форменный плащ и низкая круглая шляпа с полями ему в тон изрядно потрёпаны временем и нуждаются в починке, а лучше – замене. Но между ним и толпой само по себе держалось расстояние в четыре фута, и никто не замечал особенностей его гардероба. Палач потому и ходил всегда мерной походкой, никуда не торопясь, чтобы все желающие могли убраться с его дороги. Да и не к чему теснить боками человека, несущего семь футов острой стали.
___Но пока я Вам это рассказывал, мастер уже миновал рынок, приближаясь к строгому, словно следователь, городскому собору. Несмотря на то, что храм был выстроен из светло-серого камня, через пару лет после освещения весь он целиком почернел. Даже яркие витражи с изображениями четырёх евангелистов не могли побороть эту мрачную громаду своей праздничной нарядностью. Ближе к собору утоптанная земля улицы сменялась мостовой, которая весьма робко претендовала на это звание. Это было, пока что, единственное место в городе, которое дожди не превращали в болото.
___Когда-то давно в этих местах были хорошие и широкие дороги, но на месте города в те дни стояло скромное село. Приятно бывало даже просто пройтись по этому пути пешком, не говоря уже о конной прогулке, когда подковы издавали нечто, более похожее на звон колокольчиков, чем цокот – золотой век не вернуть, увы... | Камни из древних дорог стали исчезать одновременно с исчезновением государства и людей, которые их строили. Пару дюжин под фундамент, два, чтобы подпереть сарай, а тот, что потяжелее, станет гнётом для капусты в бочке... Да мало ли на что может сгодиться в хозяйстве обработанный булыжник правильной формы!? Большая часть города стоит сейчас, благодаря древним строителям. А домик мастера, к слову, целиком сделан из камней дорог – атрибут его должности.
___Сапоги палача звонко стучали по камням мостовой подковками. Уж в чем, а в хороших сапогах у него никогда недостатка не было.
3
___Не доходя до магистрата полсотни шагов, палач повернул налево в узенький проход между караулкой стражи и домом старого горшечника. Тупик, смахивающий на тесную расщелину в горах, упирался в здание городской тюрьмы. За этим официальным названием скрывалось невысокое строение без окон, зажатое с двух сторон в клещи жилыми домами. Дольше недели здесь ещё никто не квартировал, – какой смысл кормить преступника на деньги честных людей? – оттого камер, самых обычных комнатёнок с замками на дверях, было всего две. Кроме того имелись полупустая пыточная, маленькая кладовка и тюфяк в коридоре для тюремщика. Несмотря на свою профессию, он был добрый и улыбчивый малый, но немногие могли это оценить. Мастер ценил.
___Заходя внутрь, высокий палач как всегда сначала наклонился, чтобы не разбить лоб, и заглянул в проём двери, обозрев тёмный коридор, потом только появлялся целиком. К мастеру уже спешил, освещая путь масляным светильником, тюремщик, невысокий крепыш с красным лицом, одетый в засаленную робу.
-Ты вовремя, - он явно хотел, чтобы палач разрешил терзавшую его проблему. - Мне только что сказали, на допросе хочет присутствовать рыцарь...
-Пусть присутствует, мне то что? Бургомистр дал ему разрешение?
___Мастер в который раз подумал о том, что многие наделённые властью люди (но только не глава города, нет) странно любят присутствовать во время пытки, даже если абсолютно ничего интересного или полезного не могут увидеть и услышать. Самому ему этот процесс абсолютно не нравился, но определённое чувство удовлетворения, когда работу удавалось выполнить быстро и качественно, всё же посещало его. Что-то вроде ощущения столяра, когда он заканчивает добротный обеденный стол.
-В том-то и дело... Бургомистр вообще не знает об этом.
-Ну так пошли кого-нибудь из стражи сообщить.
___Палач отпер дверь в кладовку своим ключом и положил там меч на специальную подставку.
-Тот рыцарь, он вассал герцога, и он просил ничего не говорить бургомистру. Ты же знаешь, что бывает с теми, кто не выполнят просьб герцога? – тюремщик специально в последнем предложении сделал интонацию как можно выразительнее.
___Мастер запер чулан и пристально поглядел на собеседника, для чего ему пришлось смотреть сверху вниз:
-Я тридцать лет проработал палачом. Герцог может сделать со мной что-то сверх этого? | -Твоё отношение к властям мне известно, - отмахнулся тюремщик, - скажи лучше, что делать?
-Город подчиняется бургомистру, а не герцогу.
-Ты и сам знаешь, что в последние годы это не так!
-Тогда сам решай, если умный. Мне всё равно, я делаю свою работу, политикой пусть занимаются те, кто для ремесла не годен.
4
___Рыцарь, совсем юный парень, своим лицом напоминал скорее свинопаса, вот только свинопасы не носят ни ремня с мечом, ни тихо шелестящей под плащом кольчуги, ни серебряной цепи на шее под тем же плащом. Он появился в пыточной, вежливо кашлянув, когда палач уже приступил к своей работе. Полуголый узник со спутанными волосами и дикими зелёными глазами корчился на специальном столе. Он молчал, даже не кричал от боли, лишь стонал сквозь зубы. Худенький писец, который не надеялся сегодня хоть что-то записать и до сих пор не открывал чернильницу, затравленно оглянулся на вошедшего.
___Видя, что палач не обращает на него внимания, рыцарь кашлянул ещё раз и заговорил:
-Вам, должно быть, передали, что я буду присутствовать на допросе?
___Мастер на минуту прекратил своё занятие, осмотрел кровавый нож и, чуть подумав, взял вместо него другой. У него было не слишком много инструментов – ножей всего два. Он всегда считал, а если спрашивали, говорил вслух, что только одолеваемый легионом бесов человек может тратить время на выдумывание разнообразных орудий пытки, когда достаточно восьми.
-Мне повторить вопрос? – голос воина едва уловимо изменился, и перемена эта говорила, что лучше ответить.
-Видимо передали, раз уж я не выпер Вас за порог, навешав от души, - проворчал мастер, не отрываясь. – Встаньте где-нибудь в сторонке и не лезьте под руку. – Стульев в комнате не было, писарь работал стоя.
-Что-нибудь уже удалось узнать у него? – рыцарь проигнорировал просьбу отойти.
-Нет, уже второй день молчит. Кстати, парень, - палач обернулся к писцу, - напомни-ка ему вопросы, а то вдруг он не успел выучить их наизусть.
-Э... Ты был пойман с поличным в момент ввоза в наш город мяса больного скота. Кому ты его вёз и от кого?
___Молчание.
-Кто пропустил тебя за стены?
___Молчание.
-Кто из магистрата обещал вам прикрытие?
___Молчание.
-Были ли у вас ещё подельники, занимающиеся перевозкой?
___Молчание.
-Вот видите, - сказал мастер. - Настоящий мужчина, таких сейчас всё меньше.
-Вы палач, Ваша работа развязывать языки всем без исключения!
-Да, я палач, но не всемогущий Мерлин. Человек сильнее, чем огонь и железо, только не каждый знает это. Если Вы не против, я продолжу. | | Остальное опубликую завтра-послезавтра. | 5
___Палач мало видел в своей жизни людей, которых бы ему хотелось уважать. Одним из них был бургомистр. Когда-то, далёких тридцать шесть лет назад, чумазого оборванца без роду и племени поймали на рынке с чужим кошельком в руках. Если бы он стащил еду, могли бы и пожалеть, но деньги... В городе вешают воров – этот факт способствует ночному покою граждан лучше любого снотворного. От пенькового украшения мальца спас случай. Тогдашний палач неуклонно старел, ему недоставало былой силы в руках, целых зубов и волос на голове - ему нужен был ученик, но таковые отчего-то не толпились на пороге магистрата. Молодой градоправитель сделал воришке щедрое предложение: смерть и посиневшее лицо либо жизнь и ремесло. А кто хочет умирать в тринадцать лет?
___Обучение началось странно. Мастер ничего не говорил своему ученику (кроме: «Сготовь пожрать!», «Отскреби это до блеска!» и «Ведро вынеси, быстро!»), не наставлял его, не давал советов, просто повсюду таскал за собой. Лишь спустя год палач решил, что ученик отныне может именоваться подмастерьем, и разрешил ему касаться инструментов ремесла. Но только чтобы передавать их мастеру в подставленную руку. Это длилось ещё два года, теперь учитель иногда комментировал свои действия, что-то объяснял. Осенью мастер внезапно упал без чувств и не скоро пришёл в себя, но когда ему это удалось, сказал, не без труда шевеля языком: «Пришло тебе, дармоед, время показать себя перед честным народом. Завтра днём на рыночной площади ты отрубишь головы двум разбойникам, и не дай тебе Бог напортачить». Глашатай трижды повторил в тот знаменательный день, что подмастерье палача находится под защитой закона, и никто не должен проявлять недовольство или пытаться причинить ему вред, если удар не получится. Напрасно – топор дважды поднимался и опускался по наилучшей траектории под довольный рёв толпы. Это был шедевр, своего рода дипломная работа.
___Прошло ещё некоторое время, и старый палач умер, а бывший ученик занял его место. Пока он был подмастерьем, с ним худо-бедно общались, сверстники в основном, такие же ученики, постигающие своё ремесло. Были в кругу его знакомых и девушки, чисто вымывшись, плотно поев и одевшись в приличную одежду, он стал вдруг довольно симпатичным парнем. Но тёмные форменный плащ и круглая шляпа разогнали былых знакомцев, как вышедшая на небосклон туча заставляет праздных гуляк убраться с улицы. Единственным человеком, который мог поговорить с молодым палачом просто так, не из надобности, оставался бургомистр. Он не называл юношу «мэтр», увлёкшись мог похлопать его по плечу, шутил с ним и рассказывал разные истории о важных лицах города. А ещё он часто вёл себя так, будто желает загладить огромную вину. Бургомистр нашёл ему хорошего лекаря, когда мастеру нездоровилось, почти каждые год-два предлагал повысить жалование, постоянно справлялся о нуждах и незамедлительно предоставлял всё необходимое. Это была самая странная дружба из всех, что повидал этот город. | 6
___Дверь в пыточную с грохотом распахнулась, и внутрь вкатился разгорячённый тюремщик:
-Мэтр, там к страже одна бабёнка приставала, говорит, жена вот этого. Ну они её привели на всякий случай.
-Отлично! – ответил палач, отложив инструмент. – С неё толку будет поболе.
-Нет! – впервые раскрыл рот узник.
-Что «нет»? Ты же нам ничего не хочешь рассказать, вот мы у неё и спросим!
-Нет! Записывайте...
___Писец с готовностью отвинтил крышку чернильницы и замер, будто охотничья собака, сделавшая стойку. Рыцарь, едва не уснувший в углу, мгновенно взбодрился. Мастер бросил все свои принадлежности в корыто с водой и стал их отмывать.
___Далее следовал тщательно записанный рассказ о крестьянине, у которого внезапно полёг весь скот, его дальнем родственнике из купеческого сословия, который взялся продать падлу по цене свежего мяса, о двух подкупленных стражниках, что пустили груз в город, даже не глянув.
-Так... Записал... Последний вопрос, кто из магистрата обещал вам прикрытие?
-Бургомистр. Он потребовал себе долю и...
___Палач выронил почти чистый нож обратно в корыто. Этого не может быть, потому что этого не может быть. Он прекрасно помнил, как градоправитель специально назначил человека, раздавать всем чиновникам жалование, и при всех получал свои деньги, хотя мог бы их взять без таких церемоний и сколько захочется. Да про его честность легенды ходят! В его доме можно мешок золота оставить на хранение, и через десять лет он будет даже ни разу не развязан.
___Рыцарь сразу оживился и едва не бегом направился к выходу. Тюремщик увёл узника, проводил писца и присел на корточки рядом с застывшим палачом.
-Ловко я придумал, а? про женщину-то? – он ткнул мастера в бок.
-Что говоришь? – обернулся тот.
-Про бабёнку лихо я придумал, верно?
-Да, да, неплохо... – Палач говорил медленно и как-то наивно, не как обычно. - И что теперь с бургомистром, если подтвердится?
-Ты что, законы позабыл? Мошенничество, взятка, распространение мора... Ещё наверняка измену городу припишут. Смерть. Учитывая происхождение и звание – от меча. Считай, не зря точил.
-А если это навет? Ну, вдруг неправда?
-Ты серьёзно думаешь, что герцог будет долго разбираться? Слишком бургомистр долго ему глаза мозолил, о независимости города слишком часто говорил – приятного мало. Что поделать, свободная мысль наказуема...
___Последние слова он договаривал уже вдогонку мастеру, который выходил из пыточной, низко пригнувшись под притолокой. | 7
___Он направился в трактир. Единственный трактир, куда его пускали. Хозяин заведения не долго огорчался такому вниманию, а быстро переделал вывеску, изменив «Рыжего лиса» на «Приют палача», и поставил в общем зале, но чуть вдалеке, маленький отдельный столик на одного человека. Как ни странно, желающие выпить и закусить там же, где это делает палач, а иногда и одновременно с ним, находились каждый день. Так порой люди подолгу не могут отвести глаз от прокажённых, хотя и выказывают своё к ним отвращение. Иногда кто-то даже пытался разговаривать с мастером – «пытался» потому, что грубый стервоед вдруг оказывался разумным мужчиной, который может приложить собеседника словом, а для убедительности ещё и лавкой по хребту. Особо отчаянные парни, желающие показать свою удаль, иногда предпринимали попытки приятельски похлопать мастера по плечу. Обычно это больше походило на аккуратное поглаживание старого плаща, с тем расчётом, чтобы его хозяин ничего не почувствовал.
___Был, правда, ещё и другой вид «досужих». К палачу часто подходили люди со сломанными костями, вывихнутыми руками, просто ноющим зубом. Он де, с человеческим телом работу ведёт, должен знать, как его чинить. Доля правды в этом есть, и мастер никогда не отказывал людям в помощи, даже если единственной платой становилась кружечка кислого пойла. Казни в городе проводились довольно редко, поэтому палачу гораздо чаще приходилось лечить, чем калечить, а из собранных вместе зубов, что он когда-либо искусно выдернул, можно составить цепь, опоясывающую его дом.
___Так или иначе, этим днём к нему никто не подходил, кроме трактирщика. Время обеда уже миновало, но ужин ещё не наступил, поэтому в заведении сидели лишь пара пьяниц, спускающих последние гроши на неразбавленное яблочное вино. Эта двоица уже несколько недель не замечала никого вокруг, даже если это был палач, а только со злым усердием пыталась разглядеть что-то на дне кувшина.
-Чего-нибудь. – Он всегда говорил так, приходя, и всякий раз получал кружку тёмного пива, миску жареного гороха и какое-нибудь мясо. Сегодня это была говядина. Не телятина, но и не останки коровы, погибшей в неравной борьбе со старостью.
-Мэтр, отчего Вы сегодня такой задумчивый? – хозяин спрашивал не потому, что был очень уж чувствительный, а только из-за негласного требования к любому трактирщику: гость должен быть весел и бодр.
-Ничего страшного, господин. Просто, работа у меня такая, к шуткам не располагает.
___Трактирщик понятливо кивнул и убрался за стойку.
___Палач механически, не чувствуя вкуса, сжевал половину гороха и часть мяса, залил пенистым напитком.
___«Рыцарь наверняка уже примчался к герцогу и обо всём доложил. Этот выскочка с лазоревым щитом послушает свою собачонку, прикажет капитану стражи, тот прикажет паре бойцов... Бургомистра арестуют, для проформы расспросят, без моего участия, на месте осудят... А утром мне скажут выполнить приговор злобных карликов. | ___Да что там! Я уже тридцать лет так живу! Они благородные сэры в чистых – не тронь! – перчатках, а я отребье, подонки в котле жизни, прикипевшие к металлу этой посудины. Толпа видит, как я рублю головы, но не замечает, что от моих рук к их пальцам тянутся ниточки. Кто-то должен отлавливать бешеных псов, но стать собаколовом люди отчего-то соглашаются лишь под угрозой смерти. Все хотят строгой справедливости, грозных законов, чтобы на улицах был порядок, но провожать виновных в другую жизнь, своими руками обрывая их крики вместе с существованием, добровольцев мало.
___А если кому чужие муки приносят удовольствие, то и не человек он вовсе, оболочка одна. Зачем? Зачем эти люди, которые набожно ходят в храм каждый праздник и воскресенье, забыли завещанное им божественной кровью?
___Порочный круг тяжело порвать, но я попытаюсь. Первый раз в жизни. Ради единственного, кто видит во мне человека»
8
___ Палач шёл по людной главной улице от магистрата к рынку, минуя тёмный собор. За ним смотрели из окон, выглядывали из дверей, пялились во все глаза. Согласно традиции города, осужденный ожидал прихода мастера уже на помосте. Палач шел, и толпа перед ним расступалась, как воды Красного моря перед Моисеем. Несмотря на широкие шаги, он необычно долго добирался до площади, словно бы увязал в воздухе и времени. Ему казалось, этот привычный путь занял не меньше целого дня.
___Грубые мостки с плахой, многоголосица человеческого сборища, гул и свист. Все приветствуют его, восходящего на эшафот с огромным мечом, как древнего гладиатора, несущего зрелище на кончике оружия. На почётных местах сидят многие важные персоны города, которые вовремя поняли, куда уходит власть. Здесь и герцог в бархатной одежде, ухмыляется. Слова приговора не зачитываются, они железными гвоздями всаживаются в воздух и висят в нём жутковатой стаей. Гладко выбритый седеющий бургомистр в чистом исподнем медленно шевелит губами без слов – молится.
___Наконец, обвинитель закончил чтение. Осужденный сам, без понукания, пристроил свою шею на плаху, закрыл глаза. Толпа замерла в ожидании. Две пары глаз, принадлежащие венчанным позавчера мужу и жене, следят за палачом, ловят выражение его лица. Только его нет, нет никакого выражения – холодная гипсовая маска.
___Сталь ярко блеснула, глухо впилась в плаху, легко пройдя насквозь кожу, жилы и мышцы, прорубив кость. Не дрогнув ни одним мускулом, палач за волосы поднял голову бургомистра и показал её горожанам. Толпа взревела, взорвалась единым воплем.
___Кто-то лепит горшки, кто-то мастерит столы, кто-то куёт мечи. А кто-то берёт на себя людские грехи. | Хорошая новелла, прекрасный стиль и, как уже повелось, мрачная тема).
Я тридцать лет проработал палачом. Герцог может сделать со мной что-то сверх этого?
Да уж...
А кто-то берёт на себя людские грехи
Вначале его просто заставили, угрожая смертью за мелкий начальный грех, стать учеником палача, а уже потом он подвёл под своё ремесло философскую базу. Не бесспорную.
Все хотят строгой справедливости, грозных законов, чтобы на улицах был порядок, но провожать виновных в другую жизнь, своими руками обрывая их крики вместе с существованием, добровольцев мало.
В России много. Если верить Веллеру, за самосуд у нас сидят более 10% заключенных.
Но к общей оценке рассказа это не имеет отношения) | для Aliriel:
Благодарю за лестный отзыв, я старался. 8) | Как вяжется сюжетная линия:
___Порочный круг тяжело порвать, но я попытаюсь. Первый раз в жизни. Ради единственного, кто видит во мне человека»
и
___Сталь ярко блеснула, глухо впилась в плаху
? | для EVSey:
Дык... Мало придумать хорошую мысль, её ещё и воплотить надо. Получается редко, мало и не у всех. |
К списку тем
|
