Форумы-->Творчество-->
<<|<|273|274|275|276|277|278|279|280|281|282|283|>|>>
| Автор | Брачное объявление. |
|---|
| Ну воскресенье же,уже скоро как 9 часов | Воскресенье уже очень много часов,
только проду от Ротвальдая здесь не нашел
постою, час, другой еще подожду,
а не будет, прийду весь рассказ заберу :( | | 2 дня нет проды и уже угрозы пошли)) | Глава 28.
Вскоре тролли с недовольным ворчанием разбрелись. Объяснения Засуньсвиреля, очевидно, не показались им слишком убедительными и не все обитатели плато понимали, с какой стати они должны отказывать себе в удовольствии полакомиться свежим мяском, пусть даже и упакованным в столь странную неаппетитную оболочку, как гномьи армейские комбинезоны.
Тем не менее, вожак страшных существ, называемый экстравагантным эльфом Великим Камнегрызом, переговорив с Засуньсвирелем с глазу на глаз, проскрипел что-то соплеменникам на своём режущем слух грубом языке и те, поворчав, подчинились приказу и разошлись.
Избежавшие очередной смертельной ловушки, гости забрались внутрь пещеры, служившей спасшему их эльфу личной резиденцией, и только там смогли почувствовать себя в относительной безопасности.
В пещере, как оказалось, помимо главного эльфийского скандалиста проживал ещё один эльф. Это был старик, одетый по эльфийской моде пятисотлетней давности. Так, по крайней мере, сказал гоблину Оглохспаниэль, когда они, выбравшись через некоторое время из пещеры, дабы изучить окружающую обстановку, обменялись впечатлениями.
Старика хозяин пещеры представил, как своего воспитателя и наставника в области хороших манер, навязанного скандальной творческой личности родным дедушкой.
Мырыдхай, впервые повстречавший Засуньсвиреля год назад на Празднике Древа, помнил, что тот был внуком знаменитого и, по словам Оглохспаниэля, самого могущественного эльфийского мага - Гасифитиля. | Гасифитиль не занимал никакого официального поста в эльфийской иерархии, но авторитет его был столь высок, что к его мнению прислушивались не только главы всех кланов, но и их верховные друиды.
Номинально, чародей входил в клан Оглохспаниэля, из которого он и происходил, но фактически являлся всеэльфийским достоянием и жил, как позже образно выразился господин Нипель, «вне временных и пространственных клеток».
Родители Засуньсвиреля, на которых природа решила слегка отдохнуть, не обладали какими-либо феноменальными способностями, но занимали, тем не менее, серьёзное положение в клане.
Внук же в определённом смысле повторил успех дедушки, сделавшись знаменитостью, чья слава давно перешагнула порог эльфийского сообщества и окутала своим сиянием всю Империю. Только слава эта была, так сказать, с противоположным знаком.
Если деда все уважали и побаивались, то внука большинство эльфов презирало и сторонилось. Виной тому были его экстравагантность, проявлявшаяся практически во всём, несдержанность на язык, наплевательское отношение к своему положению, а также те крамола, нигилизм и свободомыслие, что содержались в его музыкальных творениях, преимущественно балладах.
Слушать то, что сочинял Засуньсвирель, уважаемым эльфам было невмоготу, но не слушать его опусы они не могли, так как отказать внуку Гасифитиля в гостеприимстве никто не осмеливался. Ехидный и желчный творец с превеликим удовольствием пользовался этим и эпатировал публику, посещая все сколь-нибудь серьёзные эльфийские мероприятия.
Гасифитиль очень переживал по этому поводу. Он любил внука, признавал его талант и не возражал против того, чтобы его потомок, лишённый серьёзных магических способностей, но наделённый творческими, стал эльфийским менестрелем.
Однако знаменитому деду, разумеется, не нравилось ни разнузданное поведение внука, ни содержание большинства его произведений, вносящих смуту не только в головы имперской молодёжи (чёрт бы с ней), но и в сердца юных эльфов. | Стараясь повлиять на внука, Гасифитиль попросил одного своего старого приятеля и мага, вышедшего в отставку по возрасту, присмотреть за отпрыском и постараться направить его в нужное русло.
Так что, представленный нежданным гостям, как «воспитатель и наставник» пожилой эльф был вовсе не слугой Засуньсвиреля, как подумал в первый момент гоблин.
- Эльфы слугами не бывают! Пора бы тебе это запомнить, Мырыдхай. Для этих целей мы нанимаем людей, проживающих на наших землях, - с лёгким раздражением объяснил ситуацию приятелю Оглохспаниэль. Сдайвутиль сильный маг и физически крепок, хотя на вид и старик. Он тебе сто очков вперёд даст.
Обсудив насущные проблемы и убедившись в том, что тролли не проявляют никаких враждебных действий, друзья вернулись в пещеру, в которой помимо менестреля и его наставника обитали ещё двое напуганных соседством с троллями людей, сопровождавших эльфов в качестве слуг и носильщиков. Пещера была просторной, но и в ней сделалось тесновато от скопившегося количества существ.
В центре пещеры из камней был сооружён очаг, в котором горел разожжённый слугами огонь. На огне стояли большой котёл, источавший приятный аромат готовящейся похлёбки и чайник.
Все обитатели жилища собрались вокруг очага, на лежащих поверх каменного пола подстилках из сухой травы, и Мырыдхай с Оглохспаниэлем присоединились к компании. | - Так как ты здесь очутился, Засуньсвирель? – спросил эльфа Занозель. – Расскажи же нам, наконец.
- Да, вот... Решил прогуляться по горам, набраться свежих впечатлений, - пожал плечами эльф с несколько надменным царственным видом, восседавший на уложенном поверх травяной подстилки плаще. – Да и отдохнуть хотелось от всего того кошмара, что творится в Империи.
- Набрался?
- Набрался, Занозель, не переживай... Впечатлений у меня теперь по самую макушку. Больше уже не влезают впечатления хреновы, требуют переработки.
- Ну, а к троллям ты как попал? – спросил Выпилэль. – Я смотрю, ты с ними быстро общий язык нашёл.
- Нашёл, слава Древним! Музыка спасла...
- Как это??
Эльф усмехнулся и, повертев в руках шляпу, переглянулся со своим наставником.
- Видите, господин Сдайвутиль? Свои надо мной насмехаются, считая тунеядцем и скандалистом, а мудрые чуткие тролли сразу оценили силу моего дарования.
- Да, уж... Нам повезло, что они оказались наделены столь высоким вкусом, - согласился с подопечным старый эльф. | - Извините, господин Сдайвутиль, а Вы разве не могли разобраться с ними при помощи магии? – не выдержал гоблин.
Старый маг с интересом посмотрел на гоблина и покачал головой.
- На них магия действует только в зимнее время, когда они впадают в спячку, да и то слабовато. Впрочем, воздействовать на них в это время смысла особого нет.
- Да, Мырыдхай, не действует, - подтвердил слова старика друид Нипель.
- Ну, а что произошло с вами? Как это случилось? Хватит ломаться уже! Нам же интересно, Засуньсвирель? Ты им свою «Оду тупости» что ли исполнил? – подтолкнул надменного эльфа к изложению подробностей пережитого приключения Оглохспаниэль.
Менестрель отхлебнул из кружки приготовленный слугами травяной отвар и, покачав головой, плеснул в него немного бренди. Потом гостеприимный хозяин пустил бутыль по кругу, заверив гостей, что это не последняя бутыль и они могут не стесняться.
- Мы несколько дней таскались по горам, любуясь видами и ни кого не трогая. Мне, к тому времени, горы эти порядком надоели, и мы решили возвращаться. Наверное, к этому нас подтолкнула та помойка, что воняет внизу. Я вдруг подумал: «Помойку я могу и в Империи найти. Какого огра, прошу прощения, господин огр, я тут делаю, собственно».
В этот момент, мой мудрый наставник закричал, что нас окружают тролли. Бежать было поздно, но мы успели забраться на деревья. Правда, не все успели, к несчастью. Двое слуг замешкались и их, бедняг, утащили проклятые уроды. Как потом выяснилось, их в тот же вечер и сожрали.
- Какой ужас! – вскричал Амбиорикс, подавленный страшной историей.
- Мама! – поддержал товарища Таранис.
- Мама тут ни при чём. Во всём виновата природа, создавшая подобных монстров, - наставительным тоном поправил матроса изрядно захмелевший эльфийский бард. | - А вы как спаслись? – воскликнул Попасть Впросак, до этого не произнёсший ни слова. – Чем купили троллей-на?
- В том-то и дело, что ничем, - икнул эльф.
- А как же?..
- Мы просидели на деревьях всю ночь - напуганные и голодные. Выпить тоже было нечего, - вздохнул эльф. – Все вещи остались валяться внизу. Тролли их немного поворошили, но почему-то не утащили. Впрочем, спешить им было некуда, они дожидались внизу, пока мы созреем и свалимся. Сами они по деревьям лазить не могут, а выковыривать здоровенные сосны из земли им было, наверное, лень.
- И долго сидели? Что дальше-то было? – с нетерпением спросил гоблин.
- Cпешишь куда-то? – поинтересовался осоловевший рассказчик.
- Нет, - смутился Мырыдхай.
- Сбил меня с мысли... О чём я говорил?
- О том, что на дереве сидели, а тролли внизу паслись, - подсказал эльфу Оглохспаниэль.
- Ага... Так вот... Забираясь на дерево, я от страха даже не скинул свой заплечный мешок. И вот, сидя на дереве, я от нечего делать, стал в нём ковыряться, надеясь отыскать там какой-нибудь завалящий сухарь. Сухаря там не было, зато была труба. Остальные инструменты остались внизу, а трубу эту я всегда ношу с собой, чтобы можно было в любой момент потрубить...
Мырыдхай почесал голову, пытаясь понять, зачем нужно трубить в любой момент, и снова уставился на странного эльфа.
- Достал я трубу, значит, и стал трубить всякие мелодии.
- Жуть! – подал голос наставник. – Я чуть с дерева не свалился.
- Не жуть, а авангард, - икнув, поправил господина Сдайвутиль музыкант. | - Так вот... трубил, трубил... целый концерт для трубы без оркестра сочинил. Жаль, ноты не записал, теперь уже могу всё и не вспомнить. Да, и гном с ним. Прошу прощения, господин гном!
- Короче говоря, - эльф снова отхлебнул из кружки и, заметив, что бутыль опустела, подал знак одному из слуг достать новую. – Да... Закончив исполнение, я посмотрел вниз.
Я надеялся, что тролли уже разбежались, они же, подумал я, вряд ли к авангардной музыке привыкли... Ан, нет! Хрен там! Вся деревня собралась, музыку послушать. Некоторые, по-моему, даже плакали от счастья, что им посчастливилось услышать меня, играющего на трубе.
- Тролли не плачут, - поморщившись от нахлынувших воспоминаний, кашлянул наставник. - Это я чуть не разрыдался.
- Ну, это я так сказал. Не плачут, и демон с ними! Вам виднее, мой мудрый друг. Я с магами никогда не спорю, - покладистым пьяным тоном произнёс воспитанник. – Не важно... Главное, что им очень понравилась моя игра, и они вступили с нами в переговоры.
Гоблин представил себе Засуньсвиреля и его воспитателя, сидящих с троллями за круглым столом переговоров.
- И о чём же вы договорились с этими меломанами-ля? – спросил заинтригованный гном.
- Договорились, что съеденных слуг я им прощаю, но больше они никого из нас есть не станут. Я же, со своей стороны, пообещал дать несколько дополнительных концертов и, самое главное, обучить игре на трубе сынулю их главаря – Великого Камнегрыза. Это, конечно, сделать невозможно, сами понимаете, да и не нужно.
Тут самое главное делать вид, что ты его учишь и восхищаться его успехами. Им как раз нравится полная какофония. Чем хуже, в данном случае, тем лучше. Я полагаю, что он уже достаточно научился давить на вентили и дальнейшее обучение таит в себе немалую опасность. Не дай Древние, сыграет что-то гармонически правильное! Нас тут же сожрут. | - Ну и история! – воскликнул Попасть Впросак. – Такого я ещё не слышал.
- А такого, вероятно, никогда и не было, - ухмыльнулся Засуньсвирель. – Я, как истинный художник, всегда иду впереди времени. А время, в свою очередь, спотыкаясь, бежит за мной. Впрочем, вам этого не понять.
- А что ты там про Империю говорил? – спросил менестреля друид Нипель.
– Что за ужасы такие?
- В Империи? В империи нашей долбанной...
- Засуньсвирель!
- Прошу прощения, наставник! В нашей прекрасной Империи наступают славные времена. Две недели назад в расчудесной столице, когда я возвращался со своего концерта из ночного клуба, какие-то милые люди чуть было меня не зарезали.
Если бы отец не приставил ко мне из-за всех этих волнений охрану, я бы тут не сидел. После этого там вообще стали происходить настоящие побоища. Все наши, да и гоблины, и прочие уже сбежали из города. Дома нелюдей разграблены.
Кстати, от квартиры нашего приятеля Спилилеля вообще ничего не осталось. Хорошо ещё, что его зверюг да коллекцию непревзойдённой мазни вывезти успели. Жертв навалом! Гоблинов кучу перебили, есть и среди эльфов потери. Наши, конечно, в долгу не остались, но разве можно приравнять жизнь эльфа…
Тут эльф резко себя оборвал и, покачав головой, засунул нос в кружку с травяным настоем.
- Уж не знаю, кто настроил подлых людишек на такой лад, но они совсем озверели. По-моему, это дело так не закончится. Будет большая резня. Да, что от этих тупорылых недоумков ожидать… Прошу прощения, господа матросы и господа слуги. И ты, гоблин, прости.
-За что? - удивился Мырыдхай.
- Так, на всякий случай. | - А наши-то что? - спросил Занозель. - Переговоры ведут?
- Наши, в смысле, эльфы? Не знаю, что они ведут и куда ведут. Молчат они, притаились, готовятся к чему-то. Верха, впрочем, не распространяются, помалкивают пока что, совещаются втихаря. Только приказали всем эльфам покинуть человеческие районы и на Древах сидеть, да хвостами крепче держаться, чтобы не … оттуда.
- Засуньсвирель!!! - не выдержал наставник по хорошим манерам.
- Прошу прощения, наставник!
- Я на это всё посмотрел, посмотрел да и свалил прогуляться, нервную систему успокоить и вдохновения поискать на лоне, так сказать, непривычной для эльфа природы. Вот…
- Я, кстати, песенку написал вчера по мотивам тех событий. Сейчас спою. Она на общеимперском, так что всем будет понятно, о чём в ней идёт речь. А, может быть, и не будет…
Эльф подал знак, и слуга поднёс ему струнный инструмент со странной большой пузатой декой и необычно длинным грифом.
- Ух, ты, какая лютня! - удивлённо воскликнул гоблин.
- Сам ты, гоблин, лютня! - хмыкнул эльф. - Это особый струнный щипковый инструмент, сделанный по моему собственному проекту. Уникальный инструмент! Такой есть только у меня, больше ни у кого! С пятого раза, правда, но получилось, то, что надо.
Впрочем, вам всё равно не понять. Я уже понял: вам играть, всё равно, что бисер перед свиньями метать. Кроме насмешек ничего не услышишь. Прошу прощения у всех скопом! | Настроив инструмент, Засуньсвирель прокашлялся и, мягко перебрав струны, начал петь под несколько монотонную, но приятную минорную мелодию.
Долго взывал он с горы Психопеи,
Только никто не услышал его…
Тучи, меж тем, становились чернее,
Море бурлило и дыбилось дно.
В тягостных думах стада психопатов,
Тянули в тавернах разбавленный эль,
Мозги прочищались звоном набата,
От мрачных взглядов шарахались тени.
Если, мой друг, ты ещё в Транкевилле -
Не думай избегнуть козней судьбы,
Лучше, рви когти со всей что есть силы,
Коли не хочешь дождаться беды.
Древние, видно, забыли об эльфах,
На горести наши им явно начхать,
И не услышать эльфийского смеха,
Там, где гогочет подлая рать.
Нам не остаться самими собою,
Насмерть сражаться - таков наш удел;
Кровь наших братьев польётся рекою,
И эльфы ответят тучами стрел…
Может быть, боги тогда прослезятся,
Мир превратив в океанское дно,
И станем, друзья, между рыб мы скитаться,
Или… А впрочем! Не все ли равно?!
Небо над миром - тучи чернее,
Кровь пролилась, как из бочек вино.
Долго взывал он с горы Психопеи,
Только никто не услышал его… | - Ну, а вы-то как тут очутились? – поинтересовался Засуньсвирель, закончив исполнение мрачноватой песни и получив сдержанное одобрение слушателей.
В это время слуга объявил о том, что похлёбка готова и все стали ужинать. Во время еды, наши друзья поведали, с согласия друида Нипеля, историю своих приключений. Некоторые детали были опущены, но в целом менестрель с наставником получили довольно полное впечатление о произошедших событиях.
- Ну, вы даёте! - воскликнул Засуньсвирель. - Можно целый роман написать о ваших похождениях. Со мной за целую жизнь столько всего не случилось, сколько с вами произошло за какой-то месяц.
- Я вам сейчас ещё песенку спою, - только что в голову пришло. Она тоже на общеимперском... Я когда лишнего выпью, то часто на этом убогом языке сочиняю. Она веселее первой, а то вы что-то сникли совсем. - Засуньсвирель подстроил свой инструмент и начал энергично бить по струнам, которые в ответ стали рождать бодрую мажорную мелодию.
Голос Засуньсвирель имел неплохой, надо это признать, поэтому, несмотря на то, что мелодия была совсем, так скажем, не эльфийская, а слова тоже не соответствовали принятой среди эльфов поэтической традиции, зрители слушали барда с интересом, постукивая ногами и ругами в такт песне.
А вот, кстати, и слова этой песни. Если интересно, можете глянуть.
Сиреневое Солнце и Вишнёвый Туман
Окрасили таверну "Кот и Луна",
Но только эльфы с гоблином ввалились туда,
Раз! и приключилась беда.
На изумрудном море разыгралась волна,
И в пенную пучину нырнули острова,
Фрегаты с бригантинами покинули порт
И улизнули за кривой горизонт.
Убогие кричали, что разверзлись небеса,
А нет таких людей, что не верят в чудеса,
И тут же горожане опустили паруса,
И вмиг подорожала колбаса…
И только одинокий свирепый пират,
На стареньком шлюпе поднял выцветший флаг,
И сеньориты в пыльном брошенном порту
Платочками махали ему.
А я сидел в таверне, в алкогольном бреду,
Кивая в такт волынке, и чихал на волну
И, видимо, от этого она улеглась,
Пират погиб и все отправились спать.
Сиреневое Солнце и Вишнёвый Туман -
Для кого-то это правда, для кого-то - обман,
И теми, кто не верит, питается он -
Зелёный Кровожадный Дракон!
Я знаю - не хороший я, такой я сякой!
Морали в этой песне нет никакой!
Но так уж я устроен, отчего не пойму,
Частенько нагоняю волну… | - Образно получилось, - одобрительно кивнул головой наш главный герой. - Молодец! И музыка весёлая, не то, что в первой песенке. Хотя, и первая неплоха.
Эльфы, как ни странно, в целом тоже благоприятно отозвались о прослушанном произведении.
- Хорошая песня, слова интересные, - подумав, с важным видом добавил гоблин, – Хотя мне больше нравятся стихи про любовь или, там, про жизнь.
- Что?! – удивлённо воскликнул Оглохспаниэль. – Мырыдхай, ты что, любишь стихи?
- Люблю, хм... с некоторых пор, - просто ответил гоблин.
- Может, ты ещё и наизусть их знаешь? – закашлявшись от удивления, прохрипел Выпилэль.
- Знаю, конечно, что я тупой что ли? Только оно длинное очень, - с сомнением пожал плечами гоблин.
- Знаешь длинные стихи??? – уставившись на нашего героя так, словно перед ним оказался говорящий камень, вновь закашлялся Выпилэль.
- Давай, гоблин! Нам торопиться некуда. Я, что, один должен всех вас развлекать? – обрадовался Засуньсвирель.
- Хорошо, - не стал ломаться Мырыдхай. – Это - поэма. Называется она «Сиреневое Солнце». Я о ней вспомнил, потому что у тебя во второй песне тоже было сиреневое солнце. Она тоже на общеимперском языке написана, или переведена на него.
Все находившееся в пещере существа, включая слуг Засуньсвиреля, с нескрываемым интересом приготовились слушать гоблина, декламирующего стихи. | Мырыдхай отпил из кружки отвар с бренди, пожевал губами, очевидно вспоминая поэму о сиреневом солнце, и, откашлявшись, начал неторопливо и с выражением читать друзьям стихи.
Поэма о сиреневом Солнце
1.
Моя любовь застряла на распутье,
У трех дорог ведущих в Никуда.
По ним проходят важные стада,-
Глаза горят животным оптимизмом.
Я, ткнув замерзшим пальцем в пустоту,
Дорогу выбрал, видимо, не ту,
Страдая с детских лет житейским дальтонизмом.
У трех дорог стоял когда-то камень,
За этим камнем прятался Дракон,
Без жалости сжигавший тех огнем,
Кто, говоря едва - ли по-эльфийски,
С букетом вялых, но еще колючих роз,
На камень целоваться лез взасос,
Смущая насекомых взглядом липким.
Украли камень, и Дракон бежал в испуге,
Пуская дым в порхающих стрекоз.
Нам ним смеялись Пень и Острослов,
На том же пне сидевший в рваных брюках;
И провожали взглядом бедолагу,
Что потерял нахальство и отвагу
И сдох должно быть где-то в адских муках…
- А почему дракон убежал? Чего он испугался? – неожиданно спросил Амбиорикс, но Мырыдхай, проигнорировал вопрос матроса, продолжая старательно декламировать стих.
Больше его никто не прерывал, так как Таранис заснул уже после четвёртой строфы, Амбиорикс - после восьмой, а других матросов в пещере не оказалось. | 2.
Мычат стада…Стада считают деньги,
В расчет не принимая пастуха.
Я обхожу чужие потроха,
И, нос зажав, мчусь прочь от этой вони.
Бегу я плохо – самому смешно:
Куда спешу, зачем и от кого?
Сверни с пути – и не видать погони!
Какие странные года! Какая длинная дорога!..
Жизнь коротка…ты потерпи немного,-
Сказала курица, ложась под острый нож.
А я стоял, глядел без сострадания
На гибель жуткую невинного создания
И думал: Ну, меня-то не возьмешь!
Теперь же всякому известно,
Что повар не допишет эпос;
Крестьянин не украсит крепость
Точеным профилем своим,
И гений пищевых отбросов,
Молясь на запах папиросный,
Растает среди туч, как дым…
3.
Как хорошо идти своей дорогой,
Особенно по крайней полосе,
Без груза и слегка навеселе,
Всё подвергая злому остракизму…
Пусть гром гремит, и дни идут за днями,
Поклялся я несбывшимися снами,
Что больше не поддамся пессимизму.
Ведёт меня разбитая,
Корявая, размытая
Дорога прямо в ад.
И мне никто не рад,
И демон смотрит косо,
Усевшись под откосом,
На мой с отдышкой бег.
Плохой я взял разбег
И зря писал поэму
Про чернь и про богему,
Таская факты из забытых кем-то снов…
Сгорел Корабль, утонул Остов,-
Круги ещё расходятся по морю.
Такая вот банальная история… | 4.
Что ж, будет время станцевать
На крышке собственного гроба,
Влечёт вперед меня дорога,
Маршрут уже не поменять.
Кустарник редкий жалко чахнет
От мерзкой влажной духоты;
Я раз принес тебе цветы,
А ты сказала: «Слабо пахнут!»
И я стоял, как идиот,
Не различающий событий.
К закату близился полет
Счастливых радостных открытий.
И что ещё сказала ты,
Страдая насморком тяжёлым?
Орали за окном коты
И не расслышал я ни слова.
Теперь я в патогенной зоне
Служу смотрителем огня;
На этом тёмном, мрачном фоне
Бледна косметика твоя.
5.
Ассенизация – вот точная наука,
Где всякий может выразить себя,
Страдая, ненавидя и любя,
Встречая каждый день в свободной позе.
И трубочист с прозрачной головой
Ответ имеет на вопрос любой –
От этого желтеют огурцы и вянут розы.
Не говори мне больше о погоде!
Синоптиком я не был никогда.
Разрушит время эти города,
Стада мутантов новые построят;
И снова чьи-то души и тела
Согреет леденящая Луна,
Когда уже не будет нас с тобою. | 6.
Зевают статуи свободы,
Их не волнуют дождь и зной…
Тебя всегда манил покой
И вид безжизненной пустыни;
Уверен я, что ты сейчас
Схватить стремишься новый шанс
При помощи обвислой паутины.
Я помню все, что с нами было –
Двух душ размытое пятно,
С судьбой игравших в домино
В дрянном прокуренном отеле,
Морозный воздух за окном,
И снег, играющий с огнем
В том взбунтовавшемся апреле…
Летел по небу птеродактиль
Среди беснующихся гроз,
Но был он смел, как альбатрос,
Бросая вызов непогоде;
А ты стояла у окна
С бокалом терпкого вина
И говорила о свободе.
Когда я возразить пытался,
Кололась ты шипами роз,
И в горле застревал вопрос,
Хотя ответ давно был ясен…
Мы распрощались у порога,
И встретила меня дорога,
Трясущегося в грязном тарантасе.
Я на песке построил Пирамиду,
Но Древним меня не в чем упрекнуть.
Ведь мы слились с тобой – огонь и ртуть,
Наполнив воздух ядовитым стоном;
Очаг следил за таинством огня
И плавилась замёрзшая земля,
И рассыпались древние колонны.
7.
Я вижу все, что с нами будет,
Видение это – мрак и тлен;
Метаться всем нам между стен,
Возросших на дрожжах порока,
Но знаю, в этой суете
Дадут мне место лишь в хвосте
Толпы икающих пророков.
Не хмурься, тот, кто нас создал,
Вдохни в меня ещё раз душу,-
Я каждый день стою под душем,
И не отчистился ничуть!
Но глухо молвит Пустота:
У каждого своя мечта,
Свой крест и свой терновый путь…
Ушло сиреневое Солнце
За искривленный горизонт;
Дорога к подвигам зовет,
И мой клубок понёсся прочь.
Глаза, до боли напрягая,
Иду за ним, но сам не знаю,
Куда приду в такую ночь. | Дочитав стих, гоблин вздохнул, и уставился на потрескивавший в очаге огонь.
- Слишком много слов сочинять, столько время зачем-то терять, - вынес свой вердикт Каменная Башка, старательно слушавший Мырыдхая и не проронивший за всё это время ни слова.
- Хороший стих, прямо про меня написано, - расчёсывая давно нечёсаную бороду, задумчивым тоном произнёс гном.
Амбиорикс с Таранисом ответили на эти слова дружным храпом, а эльфы сидели, молча, многозначительно покачивая головами. Очевидно, каждый из них нашёл в этом произведении что-то такое, о чём стоило подумать, или что навевало воспоминания.
- Хорошие стихи, - сказал после некоторого молчания Засуньсвирель. – Нестандартные, прямо скажем... Я в таком стиле не пишу. Попробую из этого балладу сделать. Сдаётся мне, что это пещерник написал.
Эльф вопросительно посмотрел на гоблина и тот, не видя смысла отпираться, утвердительно кивнул головой.
- Так только пещерник может написать, - сказал Засуньсвирель, явно довольный тем, что его догадка подтвердилась. – Ладно, друзья, хорошо посидели, давайте теперь спать. Завтра попробуем отсюда выбраться. Мне эта пещера уже успела порядком надоесть.
- Думаешь, они нас отпустят? – спросил его Оглохспаниэль.
- Я могу попробовать с ними договориться, - предложил свои услуги Занозель.
- Не надо! – хором воскликнули сразу несколько его спутников, и все рассмеялись, включая самого дипломата.
- Этот вопрос я завтра перетру с Великим Камнегрызом. У нас как раз на утро встреча запланирована. Если повезёт, то отпустит, если нет, будем искать другие пути.
- Ваша милость, а они нас не съедят? – робко спросил эльфа один из слуг, прислушивавшийся к разговору.
- Постараюсь Вас отстоять, - пообещал Засуньсвирель. – Вы - наш последний козырь.
Слуги испуганно заверещали, но пьяный эльф расхохотался и объяснил им, что он пошутил.
Несмотря на заверения хозяина пещеры, в том, что им ничего не грозит, наши друзья решили на эту ночь разбиться на три тройки, и по очереди несли дозор с таким усердием, что любой генерал расцеловал бы каждого в обе щёки и наградил бы именным оружием.
///////////////////////////////////////////////// |
<<|<|273|274|275|276|277|278|279|280|281|282|283|>|>>К списку тем
|
