Форумы-->Творчество-->
1|2|3|4|5|6
| Автор | Дважды проклятый |
|---|
для Silver_Fang:
Когда апнешь тему продолжением? | для M777T:
Да блин, не читает никто.) Мне то не жалко, но апать больше нечем станет.) | | Как это никто не читает? Давай пиши проду! Вообще я не любитель историй про вампиров, то твою тему читаю с большим интересом) | для Silver_Fang:
Я читаю, и каждый день жду продолжения. | | я читаю и тоже жду продолжение так что проду народу | | произведение стоящее, просто многие либо ленятся оставить отзыв, либо думают что это будет выглядеть глупо | Черт, я не ожидал таких ответов, прям приятно...) Ну, поехали дальше.
Глава 7.
Внимание!
Представление начинается!
Это ваше нутро, прошу
любить и жаловать.
Ужасно, не правда ли?
Теперь я представляю, что такое анабиоз. Открыв глаза, я не почувствовал ни тяжести век, ни гула в голове, ни сонности, ни удовольствия от сна. Просто факт – я спал. Как парадоксально бы это не звучало, но я прекрасно ощущаю насколько мертво мое тело: в движениях не чувствуется никакой живой функциональности, сплошная машинальность; легкие наполняются воздухом изредка, по привычке, не внося с кислородом никакого чувства насыщения; сотни мыслей в голове стали уже настолько привычным явлением, что я перестал обращать на них внимание. Каждая сама по себе была целым открытием, но вдаваться в их подробности, значит подорвать свое спокойствие и веру в собственную нормальность. С этими тяжелыми размышлениями я встал. Прошлая ночь была для меня словно в тумане, и я не хотел вспоминать то, что произошло в том баре. Вернулся я, когда вот-вот начинало светать, поэтому даже не успел осмотреть дом Эверетта, а просто прошел за дворецким в свою комнату и лег спать, даже не раздевшись. Спальня была довольно обширной, освещалась несколькими настенными лампами, проливая свет на большую двуспальную кровать, высокий платяной шкаф, резной письменный стол и другую мелкую атрибутику. Вспомнив про душ, который мне предложили принять еще вчера, я направился к двери. Ванная комната была средних размеров и не выделялась ничем особенным, хотя каждая вещь в этом доме, казалось, была сделана лучшими мастерами своего дела. Небрежно сбросив с себя одежду, я встал перед душем и оживил свое тело. Внутри пошло уже привычное жжение, являющееся обязательной платой за любую трату крови. Кожа стала бодрее, глаза, казалось, стали лучше видеть, спина, будто по своей воле, выпрямилась. Интересно, как долго этот фокус будет на меня действовать…
Выйдя из горячего душа, я даже почувствовал себя человеком, осознавая всю иронию этой мысли. Комната обрела новые краски – сделана она была со вкусом – на потолке висела внушительных размеров люстра со свечами, создавая некий шарм; стены были мраморно черного цвета, украшенные белым орнаментом, что было довольно завораживающим зрелищем. Открыв шкаф, я нашел там много красивой одежды из дорогих материалов, вроде шелка и кашемира. Не имея чувства стиля и не сильно беспокоясь на эту тему, я взял обычные слаксы и белую рубашку на запонках. В итоге из зеркала на меня смотрел молодой парень двадцати шести лет, приятной наружности, с немного уставшим лицом, средней длины каштановыми волосами, и измученными карими глазами. Вглядываясь в эти глаза, я все ярче начал осознавать происходящее, мысли снова начали обрастать деталями, вопросы налагались на вопросы и оставались без ответов. Не пытаясь отогнать это, но как-то структурировать и расставить по полкам, я вышел из своей комнаты. Тьма кромешная… Чувствую, скоро я возненавижу темноту.
Найдя ближайшую стену, я пошел вперед, ощупывая ее интенсивнее, чем всех девушек за свою жизнь. После двух минут ходьбы я благополучно упал, осознавая, что коридор, кажется, кончился. Чувствуя себя полным идиотом, я встал на колени и огляделся. Где-то впереди был виден свет, и я решил двинуться к нему. Я очутился на заднем дворе, огороженном деревянным забором. Здесь было достаточное количество гимнастических снарядов, вроде брусьев, турников и колец. Справа стояла небольшая беседка, которая на данный момент пустовала.
Не найдя себе другого занятия, я решил попрактиковаться в звериной стойке, как это назвал Эверетт. Вспоминая вчерашнюю драку, я начал прыгать с турника на турник, выполнять на брусьях такие перевороты, о которых раньше даже не знал, прыгать на такую высоту, какую в лучшие то свои годы не мог достичь, и бегать со скоростью чемпионов. Мое тело было невероятно сильным, это воодушевляло, давало повод двигаться дальше, узнать, каков мой физический предел. | Я начал заниматься интенсивнее, прыгать дальше, бежать быстрее, и чем сильнее я старался, тем более истощенным себя чувствовал. Я понимал, что я расходую кровь, поднимая свой физический порог, но никак не мог достигнуть предела. Сперва это просто огорчало, но потом начало раздражать, а в итоге – жутко злить. Одна желчь порождает другую, и как язва гневные мысли расползлись по моему мозгу.
Вся эта вампирская чушь, чудовищная магия, кровожадное общество, все эти идиотские события – чем я не угодил этому миру. Жить среди убийц, питаться человеческой кровью, самому становиться палачом. Я не просил об этом! Или просил?
Яростная эйфория набирала обороты, глаза, казалось, заливались кровью, клыки и когти удлинялись и крепли. Знакомое ощущение, тоже было, когда я набросился на Эверетта в гараже, но здесь было нечто другое, новые ощущения, будто никак не относящиеся к моей вампирской сущности. Одержимость, проклятие, грязная кровь… В памяти всплыла стычка с гарпиями в особняке Ван Дорна. Проклятие? Да я уже проклят! Или, дважды проклят?
…
Эверетт сидел в беседке, читая какую-то книгу, поглядывая на меня. Я уже пришел в чувство, но встать пока был не в состоянии, я был истощен. Я лежал посреди двора, с трудом сдерживая нарастающую панику и безумный голод. Горло невыносимо скребло, организм требовал крови, грозясь прекратить функционировать. Меня не покидало стойкое ощущение, что я умираю, хоть я и знал, что это не так.
Эверетт заметил, что я очнулся, захлопнул книгу, подошел ко мне.
- Ты доволен? Добился чего хотел? Как тебе этот «порог»? Идиот…
Я не слушал Эверетта, голос его был таким глухим, что казалось, что он пытается говорить через бетонную стену. В ушах был один голод, перед глазами была одна кровь, в мыслях не было ничего, кроме боли. Я готов был пресмыкаться, я готов был убивать, я готов был на все, лишь бы утолить свою жажду.
Эверетт неспешно пошел к беседке. Хотя до нее было несколько метров, мне казалось, что он идет вечность, а когда он пошел в мою сторону с пакетами крови, время, кажется, замерло. Увидев кровь мои глаза загорелись, рот широко открылся, если бы было слюноотделение, то я давно бы захлебнулся. Я пытался встать, но руки и ноги дрожали, отказываясь меня слушать, и я падал на землю, силясь снова подняться. Я выл, умолял Эверетта отдать мне эти пакеты, я, казалось, начал плакать. Наконец, он подошел ко мне. Дальше все расплылось в тумане…
…
Дежавю.
Очнувшись, я вновь обнаружил себя в горизонтальном положении, подо мной вновь была мягкая трава, а Эверетт так же читал свою книгу, сидя в беседке.
Я попытался сесть, выплевывая остатки вакуумных пакетов, застрявших в зубах. Я начал смутно вспоминать, что произошло, но все было так расплывчато… Я посмотрел на Эверетта, но тот не отводил взгляда от книги. Он зол на меня, я сделал что-то непростительное… Титаническим усилием воли я все же заставил себя вспомнить, что произошло. Вспомнил, как я хныкал и умолял Эверетта дать мне крови, как угрожал ему, обещая убить и выпить его досуха, крича, как ненавижу его и «весь ваш вампирский блядушник».
Я сидел пять минут, десять, может даже двадцать, не решаясь пошевелиться. Мне хотелось зарыться, чтобы меня никто не видел и не вспоминал никогда более. Мне было безумно стыдно перед Эвереттом. Он единственный, он один в этом чертовом мире, кто понимает меня и пытается мне помочь. А я так подставил его…
Эверетт наконец закрыл книгу, встал, и направился в мою сторону. Каждый его шаг отдавался у меня в голове вспоминанием произошедшего.
- Пришел в себя? – спросил он мягко.
- Слушай, Эверетт, про…
- Не надо. Будь я на твоем месте, я бы загрыз тебя не раздумывая. Вампирский голод – одна из самых ужасных вещей. В такие моменты раскрывается истинная сущность. Теперь ты видишь, какой ты есть, какой есть я, каков каждый из нас. Люди, вампиры – все, все мы безумны и алчны. Это было для тебя хорошим уроком.
Мы смотрели друг на друга еще несколько мгновений, а после он вздохнул и сел рядом со мной на траву, уставившись на з | Мы смотрели друг на друга еще несколько мгновений, а после он вздохнул и сел рядом со мной на траву, уставившись на звезды. Он выглядел таким юнцом… глупым и беззаботным, лишь глаза выдавали его истинный возраст.
- Извини, Эверетт. У меня не получается… не получается быть вампиром, я не могу это принять, не могу смириться с тем, что мне придется убивать.
- Это мне надо извиняться. – усмехнулся Эверетт. – Именно потому я и обратил тебя – ты отличаешься от других людей, в тебе есть добро, и ты не загубил его.
- Ох, не знаю, Эверетт, не знаю… Это очень тяжело. Голова до сих пор кишит мыслями о том, что я потерял вместе с жизнью. Тут все совсем по-другому. Вампиры чувствуют, что я отличаюсь от них, они сверлят меня своими взглядами.
- Шепперд, вампиры сверлят взглядами всех, включая своих лучших друзей. Мы жуткие интриганы, и твоя натура здесь играет не такую большую роль. Но ты прав, это может создавать проблемы, поэтому тебе стоит научиться скрывать ее. Мой Сир только и учил меня тому, как скрывать свою натуру. – Эверетт ухмыльнулся, придавшись воспоминаниям.
- Каким он был, твой учитель?
- Не сказать, что он был плохим… Особенно в сравнении с нашим обществом, но он не знал границ. Он был исследователем, и поиск истины для него был выше чего-либо. Он часто путешествовал, и я ездил по миру вместе с ним, повидал много чего интересного, и сверхъестественного. Мы не так много времени провели вместе, через несколько лет после моего обращения мы расстались, и виделись после этого довольно редко, когда он приезжал к нам в город. Мой учитель не раз работал с Ван Дорном над своими исследованиями… - Эверетт запнулся, кажется понимая, что сказал лишнего. – В любом случае, он научил меня многому.
Мы сидели еще несколько минут в молчании. Я уже окончательно пришел в себя после вспышки безумия, и мысли мои бороздили просторы вселенной, натыкаясь на размышления о доме, о детстве, о вампирской жизни и о многом другом…
- Слушай, я знаю, как тебе помочь. – вдруг сказал Эверетт, я вопросительно посмотрел на него. – Я знаю, как ты можешь укрепить свою психику и научиться лучше контролировать эмоции.
- И как же?
- Есть одно место, Город Теней. Я не могу объяснить, что это, но предупрежу, что нервы тебе там будет трепать основательно… Здоровью твоему ничего не будет грозить, но это будет большое давление на психику. Ты хочешь попробовать?
Я с минуту обдумывал его предложение, и быстро согласился. Думаю, это правда будет полезно для меня.
…
- Эверетт, расскажи мне, кто такая Джен.
Сперва мне показалось, что я задал вопрос про себя, потому что Эверетт секунд тридцать не менял своего положения, выглядывая в окно нашей машины. Но после он закрыл глаза и тяжело вздохнул.
- Я был знаком с Джен еще при жизни, - наконец начал он. – Мы были влюблены. Наши отношения основались на почве общих мечтаний и мировоззрений. Мы свято верили, что в мире не все так просто, что существует что-то, что перечеркивает все, что мы знаем о вселенной. У каждого бывают такие моменты в жизни, когда ему кажется, что он может встать на место творца, что ему подвластны законы мироустройства и он в силах их править. Магия. И мы были фанатиками, пытались найти способ обрести сверхъестественные способности. Конечно, мы считали, что будем использовать эти способности на благо, сделаем мир лучше. Но где-то глубоко оба понимали, что это не так. Однажды меня нашел вампир. Это была случайность, не более. Так я и стал тем, кем я являюсь. Мне пришлось бросить Джен, уйти, не сказав ни слова – так требовали правила, либо это, либо окончательная смерть. Это было очень тяжело, первые недели казались настоящей мукой, тело съедало от страданий и переживаний. Вот ведь она, магия! Но я понял, что наши грезы, наша с Джен любовь была куда более сильной и чистой магией, чем та, которую я обрел – грязную, испорченную. Да, Шепперд, вампиры могут любить.
Эверетт сделал небольшую паузу, закрыл глаза.
- Позже, года через полтора, я узнал, что Джен тоже обратили. Я быстро нашел ее, и, казалос | - Позже, года через полтора, я узнал, что Джен тоже обратили. Я быстро нашел ее, и, казалось, это было самым большим чудом из всех. И она так думала. Вот оно, мы были правы, мы спрашивали у мира, и мир, наконец, ответил нам. Мы больше, чем люди, мы – вампиры. Да, вампир само по себе очень грязное понятие, но я верил, что даже будучи таким ужасным, я смогу что-то исправить в этом мире. Но Джен изменилась. Почувствовав вкус крови, почувствовав эту силу, она стала использовать ее для себя. Она гордилась своей вампирской сущностью. «Посмотри, Эверетт, ты видишь все так же ясно, как и я. Люди не заслуживают спасения. Они испорчены и прогнили изнутри. Мы – изнанка человечества. Все, что они в себе тщательно скрывают, мы в себе воплотили. Мы – настоящие, без масок и фальши. Бал человеческого лицемерия может продолжаться сколько угодно, но нас это больше не должно касаться». Она, конечно, была права во многом. Мир правда прогнил, чистые ростки человечности пожираются ядовитыми растениями лжи и алчности. Так было, так есть, и так будет до последних дней человечества. Это – природа людей, и от нее нельзя бежать. Но некоторые, как мы с тобой, принимают свою природу, идут с ней на контакт и находят компромиссы. Они грязны по сути своей, но очищают дорогу по ходу жизни. Таких людей я мечтаю оградить от тьмы этого мира. Потому я и обратил тебя. Вампирам приходится столкнуться со своим нутром, как это сделал ты сегодня, и если они принимают его и стараются не прятать, а править – они и есть истинные люди. Некоторые осознают это при жизни. Нам с тобой, к сожалению, не удалось. – Эверетт вновь сделал паузу и вернулся к рассказу, – В итоге, мы с Джен разошлись в разные стороны. Позже, как я слышал, она откололась от Камарильи. Сейчас, наверное, она уже переметнулась в Шабаш.
- Между Шабашем и Камарильей ведь нет принципиальной разницы?
- Для нас с тобой – да. Они все одинаковые, просто скрываются под разными масками. Маскарад продолжается и после смерти. Ладно, мы приехали.
Выйдя из машины, мы оказались перед маленьким деревянным домом, огражденным забором. За калиткой лаяла собака. Спустя несколько минут к нам вышел невысокий полненький мужчина, тридцати лет, в белом домашнем халате, лицо в мелких прыщах, курносый.
- Здравствуй, Эверетт. – он расплылся в довольно изящной улыбке.
- Привет, Хабсман.
- Ну, проходите.
Мы пошли вслед за мужчиной, который оказался хромым на левую ногу. На территории его дома был небольшой огород, на котором выращивались различные травы, поодаль стояла будка, в которой сидел рыже-белый колли. Внутри дома было очень темно, но я уже привык к этому. Не разуваясь, мы сразу спустились в подвал, который оказался лабораторией. И была она раза два больше самого дома и заставлена до верхов. Различные непонятные приборы, колбы и куча всего прочего. Мы прошли в дальний угол, в котором стоял небольшой столик, а рядом, на полу, была начерчена какая-то пентаграмма.
- Ну что, Шепперд, готов к испытанию? – задорно спросил Хабсман.
- Вообще-то, нет. – я посмотрел на Эверетта, тот в ответ лишь пожал плечами и широко улыбнулся.
- Ну и правильно, будет интересней. Садись в центр, не бойся.
- А что от меня вообще нужно будет?
- Не сойти с ума. – Хабсман рассмеялся.
- Не пугай парня, - сказал Эверетт. – Не волнуйся, Шепперд, я не сомневаюсь в твоих силах. Ты готов?
- Поехали. | Отлично. Жду что будет дальше.
Есть две гипотезы: 1-я Хабсман Равнос, 2-я Хабсман Ласомбра антитрибу. Интересно, что же окажется на самом деле. | | Заинтриговал очень сильно, ждем проды как можно скорей | для M777T:
Какая интересная теория...)
для Snow_RABBiT:
Вечером ожидайте.;) | для Silver_Fang:
появилась и третья, но она еще невероятнее.
Хабсман - асамит чародей ))) | для M777T:
Ну ты продолжай, у нас еще есть салюбри, самеди, сетиты, баали - выбор большой.) | для Silver_Fang:
Неа, я лучше продолжение почитаю. | Глава 8.
Однажды ты переходишь порог, когда перестаешь удивляться событиям, и они становятся нормальными, это пугает…
Как все-таки достал этот вампирский ансамбль с их трюками, фишками и выкрутасами… Где здесь можно отказаться от своих привилегий? Обычная жизнь как-то проще.
Минут пять я лежал, отдавшись потоку мыслей, а после открыл глаза. Серое небо, заросшее черными, как уголь, тучами, нависало надо мной, стараясь вдавить в землю своим бесцветием. Свет(тусклый и багровый) здесь исходил от большой лампы, висящей где-то в вышине, и, что более странно, он отражался от воздуха и облаков, создавая темные блики. Опустив взгляд, я увидел парк, если его можно таковым назвать. Трава, заполонившая всю местность, была измазана сажей до такой степени, что полностью почернела. Деревья, сухие и обугленные, искривились в предсмертных муках, отдавая последние искры жизни. Воздух был настолько напряжен, что даже сделать какое-либо движение казалось неразумным. Все это место ниспадало невыносимым гнетом, обволакивая разум темным комом неизвестности и панического страха. Увидеть что-то дальше пяти метров не представлялось возможным, и для малейшего шага требовалось огромное усилие воли. Мозг, казалось, отказывается верить своим глазам, поэтому искажает и без того ненормальную реальность, любой шорох эхом раздается в голове, заставляя нервно подпрыгивать, а все нутро старается забыться, создавая редкие вспышки беспамятства. Я встал и двинулся вперед.
Спустя несколько минут, растянувшихся до бесконечности, я вышел к дороге. Туман отступил, и я смог, наконец, нормально осмотреться, но радости это не прибавило. Прямо передо мной находился город(хотя все привычные понятия стали уже настолько расплывчатыми, что их называть то так неудобно) – заставленная небоскребами коробка. Кроме домов не было видно ничего, никаких парков, аллей, фонтанов – только горы бетона. И, конечно, все было настолько серо и бесцветно, что угнетало до безобразия. По бокам плотность зданий была больше, и верхушки их, то и дело, упирались в небо. В центре же эти махины качались, извивались, обнимали друг друга, с грохотом падали о землю и вновь принимали исходные положения.
Что за бредовый сон сумасшедшего… Это все выглядит настолько абсурдным, что поверить своим глазам практически невозможно, но все это настолько реально, что не верить то опасно. Ужасное состояние – каждый нерв достигает апогея, разум начинает затуманиваться, кошмарные мысли все сильнее впиваются в черепную коробку, а движения даются все более неохотно, протестуя и прося отступить.
Когда я шагнул на тротуар, свет погас, а дома разом замерли, явно направив взгляды на меня. Все звуки исчезли, мир, и без того серый, выцвел окончательно, время остановило свой ход в ожидании. Этот момент, наверное, навечно запечатается в моем сознании, если я вообще смогу после этого нормально думать, потому что все мысли стали настолько бессвязными, что у меня не получалось даже бояться. Я стоял в оцепенении неизвестное количество времени, пока лампочка вновь не загорелась, а небоскребы не вернулись к прежнему образу жизни. До меня больше никому не было дела, я вновь был волен думать и двигаться по своей прихоти. И я не успел осознать, как грохнулся на колени, и взвыл. Несколько минут я истошно вопил, хватаясь за голову, пытаясь отогнать весь этот гнет и удручающую серость, но она впивалась в меня, истощала, отбирала последние крупицы эмоций, мучала меня, бросая из крайности в крайность, пока не добила окончательно. В один момент все просто исчезло – паника, страх, безумие, безысходность – все разом. Все чувства пропали, я лежал на асфальте, глядя в небо, а оно, в свою очередь, глядело на меня. Я не мог понять, победил ли или проиграл – я смирился, инстинкты притупились и я был готов к смерти, я уже был мертв. Безо всякого желания я поднялся на ноги и двинулся вглубь города. Дома все так же танцевали в такт неизвестной музыке, а в их окнах виднелась пустота. Но в каждом было одно и то же событие, хоть и персонажи были | Но в каждом было одно и то же событие, хоть и персонажи были разные – везде была паника и ужас, везде были тела, прилипшие к стеклу и беззвучно молящие о помощи, срывающие голос до истошного вопля и погибающие в адских муках собственного страха. Возможно, в одном из окон я увидел бы себя, ведь я тоже отдался своему ужасу и погиб. Может, и не взаправду, но внутри меня явно было пусто и мертво. Город продолжал удручать своей серостью и однообразием, но я только думал о том, как выйти к центру.
Не имея никаких ориентиров, я просто двигался прямо, и, кажется, пришел куда надо. Впереди виднелись многоэтажки, которые стояли с гробовым спокойствием, что не могло не радовать. Я подошел к одной из них в поисках входной двери, и вскоре ее нашел. Не давая волю лишним размышлениям я зашел внутрь.
Подъезд, сделанный в европейском стиле, не отличался ничем особенным. Пройдя по небольшому коридору в просторное фойе, я сразу направился к лифту, подавляя свое любопытство, и нажал кнопку вызова. Спустя полминуты железные двери растворились в воздухе, оставив после себя легкий туман, а я зашел внутрь, ловя себя на мысли, что устал удивляться. Выбрав последний этаж, я попытался отогнать от себя дурные мысли, что далось на удивление легко. Похоже, за последние дни у меня выработался полезный навык – закрывать свой разум от кишащих в голове крыс. Внутри меня была пустота, и эти несколько минут подъема прошли в блаженном спокойствии, лишь шум лифта изредка нарушал тишину. На последнем этаже не было квартир, только лестница, ведущая на крышу, любезно открытую для нас. Поднявшись наверх, я ненадолго застыл.
Здесь было действительно высоко, этажей тридцать, не меньше. Отсюда было видно весь город и прилежащие к нему окраины. Похоже, до меня начало доходить, что представляет из себя это место. Это купол. Если считать этот небоскреб центром(а он вполне мог претендовать на это звание), то радиус этого купола был километров десять. Город занимал две трети, а остальная местность была еловым лесом, который странно поблескивал на свету. В лесу заметить что-то примечательное не удалось, да и сам город был весьма типичен. Нагромождение небоскребов, периодически упирающихся в стенки купола, и ничего более. Одни стояли неподвижно, другие танцевали, третьи сотрясали землю своими верхушками – смотрелось это все забавно, и завораживающе. Такая масштабность не может не приковывать взгляд. Вдруг, где-то вдали я заметил движение и, присмотревшись, увидел на выходе из города темный силуэт. Сколько я не пытался всматриваться, я не мог увидеть даже одежды, не то что лица – только общий контур. Силуэт, постояв с минуту, развернулся и ушел в лес, моментально слившись с деревьями. Я хотел было ринуться к выходу и побежать следом, но крыша под ногами задрожала.
Небоскреб начал оживать и потихоньку качаться, и все другие здания тоже изменили свое поведение – движения из вальяжных превратились в резкие. Все они вертелись в поисках чего-то, и останавливали свои немые взгляды на мне. Дом, на котором я находился, начал трястись, а после качаться из стороны в сторону, пытаясь меня скинуть. Крыша была пуста, и ухватиться было не за что. Сперва получалось балансировать ногами, но когда верхушка начала стремительно падать вниз, меня бросило вслед за ней. Чудом успев ухватиться за край, я начал озираться по сторонам, ища место, куда можно запрыгнуть. Выход у меня был только один – прыгать со здания на здание, пытаясь добраться до земли, что я и начал воплощать. Уже почти привычно усилив свое тело, я прыгнул на ближайшую ко мне бетонную стену, ухватившись за окно. Дом, почувствовав на себе чужое присутствие, начал бешено трястись, скидывая меня. Все равно что бык, сбрасывающий наездника, только раз в семьдесят больше… Я старался, не смотря вниз, перепрыгивать с небоскреба на небоскреб, опускаясь все ниже и ниже. Пальцы дрожали, сердце колотилось, дышать было тяжело. Первый раз я вкусил здешний воздух и, хоть времени обращать внимание на это не было, я приметил, что он здесь неживо | Первый раз я вкусил здешний воздух и, хоть времени обращать внимание на это не было, я приметил, что он здесь неживой, искусственный. Спустя несколько минут безумных акробатических трюков я, наконец, спустился с тридцать какого-то этажа на землю, распластавшись на ней. Но не успел я закрыть глаза, как веселье продолжилось. Небоскреб, с которого я спрыгнул, начал падать верхушкой на меня, да так стремительно, что я еле успел откатиться. Удар был таким сильным, что верхний этаж чуть не разломало вдребезги – камни и стекла разлетелись в радиусе сотни метров. Быстро поднявшись на ноги, я побежал в сторону леса, постоянно уворачиваясь от небоскребов-камикадзе, со свистом летящих на землю. В воздух поднимались огромные облака пыли из-за которых было невероятно тяжело ориентироваться. Уже в плотном дымном тумане, от которого чесались глаза, я выбежал к окраине города. В глубине леса не было никого видно и не было никакой гарантии, что человек стоял именно здесь, но небоскребы продолжали выискивать меня и биться о землю, поэтому я просто двинулся вперед. Теперь мне стало ясно отчего блестели ели – иголки были железными, и пробираться через них было крайне неприятно, они так и норовили поцарапать и впиться в тело.
Мысли вновь нахлынули на меня, с головой опуская в эту пучину нервов и сомнений. Тело била мелкая дрожь, глаза жадно озирались по сторонам в поисках опасности. И я поймал себя на мысли, что не могу пошевелиться. Дожили! Страх настолько сковал мое тело, что оно таки отказалось меня слушаться! Вот же как классно… Так и буду здесь стоять, как идиот, среди стального леса, в полной тишине(что довольно странно), в ожидании чуда. Ну что, ты правда предлагаешь остаться здесь? Неужто мы зря прошли весь этот путь? Шепперд, неужто ты не хочешь выбраться из этого дурацкого города чтобы вломить Эверетту и разузнать у него про свое детство? Шепперд… Ты не хочешь узнать своего прошлого? Черт возьми, конечно хочешь! Хватит обманываться, нельзя вечно убегать, ты прекрасно понимаешь, что произошедшее там было чем-то настолько ужасным, что мозг предпочел выбросить это из памяти. Но ты ДОЛЖЕН двигаться дальше и получить ответы. Ты не будешь мириться со всем этим, и у тебя нет иного выбора, ты сам так решил!
Робко подняв ногу, я сделал шаг. Ботинок нехотя опустился на землю и застыл в ожидании следующего. Небольшое усилие воли – еще один шаг. Третий. Четвертый. И каждый последующий был мощнее, увереннее, непреклоннее. Теперь нет пути назад, и больше некуда отступать, теперь можно идти только вперед. | | Прочитал с увлечением , очень интересно. |
1|2|3|4|5|6К списку тем
|
