Форумы-->Творчество-->
1|2|3|4
| Автор | Вдыхая и Выдыхая. |
|---|
для _PGEN_:
В смысле? | для Nesyrazno:
не в том)) искал-искал на 1-й странице - не нашел)) | Миттельшпиль часть 5
Знакомый уже кабинет и хорошо знакомые эльф и эльфийка.
- Они обозначили свои требования, - мужчина стоит, опираясь руками о стол, и в упор смотрит на эльфийку, - но я не имею права идти на уступки, а Элли не простит смерть племянника.
- Мальчик мой, ты не имеешь права делать что - либо во вред народу, - женщина улыбнулась. - Я поговорю с твоей женой, а Кель самостоятельный мальчик, он вполне способен о себе позаботиться.
- Госпожа, мы говорим о ребенке...
- Ребенок, прошедший оба совершеннолетия. Выдай правильные инструкции двойнику и прекрати рыдать у меня на плече.
Женщина резко поднялась и вышла из кабинета.
***
Над редкими кривыми деревьями парил пернатый посланник. Внезапно его рыжеватые перышки встопорщились, и он на лету неверяще завертел головой. Сделав еще пару кругов для верности, птица спланировала вниз.
Тем, что его так поразило, был цвет. Всегда сочно-зеленая живая граница дикого леса сейчас была выцветшей. Казалось, во все краски белым была добавлена боль. Земля, травинки, даже воздух были насквозь пропитаны белесой дымкой боли. Мир в этом месте замер, он даже почти не звучал, спрятал в глубине себя одну протяжную ноту и пытался закрыться от ужаса смерти.
Подлетая к земле, птаха различила жуткие доказательства смерти, окутавшей промозглым туманом все вокруг. Язвы, страшные неестественные язвы, некоторые из которых шевелились при ближайшем рассмотрении, словно жили собственной, отдельной от тел жизнью. Между ранами ползали странные насекомые, немного похожие на муравьев. Когда расстояние до земли уменьшилось еще сильнее, стало ясно, что это тела мертвых и раненых. Внизу лежали орки, эльфы и фейри. Стали заметны серебристые вспышки, которые с большой высоты были неразличимы из-за белесого тумана. Вспышки оказались делом рук эльфов и фейри, которые еще держались на ногах; они бродили между телами и касались каждого рукой - если это были их соотечественники, то тело сворачивалось мохнатым шариком и пряталось в объятиях соратника, если это был орк, он застывал совсем, словно восковая фигура. Посреди новоявленного кладбища стоял хрупкий невысокий эльф. Туманным призраком он застыл, окруженный со всех сторон болью, в его руках его был окровавленный палаш, лезвие которого словно бы светилось, играя потусторонним лунным светом. Пернатый присел недалеко от живой статуи.
-Господин Келлерен, - к застывшему эльфу приблизился фейри. - Мы собрали всех своих и наложили на орков «связь», что дальше с ними делать?
- Оставить, как есть, - Келлерен пожал плечами на вопросительный взгляд собеседника. - Нас ждут перемены.
- Как скажете, - фейри пожал плечами. – Поворачиваем домой или двигаемся в земли орков?
Эльф зажмурился и глубоко вздохнул. Открыв глаза, он уверенно выдал:
- Такая толпа помешает Келю. Я возвращаюсь в столицу. Аль, возьмешь еще кого-нибудь и найдешь способ связаться с принцем, - Келлерен улыбнулся. - Это очень - очень нужно.
- Вы мой принц, а не тот замарашка.
- Тем более, выполняй приказ.
Через несколько минут на опушке остались лишь тела орков. | ***
Дед глядел в окно, его ноздри гневно раздувались, а глаза были прищурены. За его спиной непринужденно расселся Батька. На этот раз орк был в чистой одежде, и его распущенные волосы серебрились, а на губах играла хитрая улыбка.
- Дирув должен был явиться еще вчера, - развернулся Дед. - После разговора с ушастым засранцем.
- Но его нет, и я думаю, не будет, - улыбка из хитрой превратилась в мечтательную.
- С чего ты взял?
- У старого прохвоста принцип: или он приходит вовремя, или не приходит или приходит в самый неправильный момент, - Батька довольно потянулся.
- Ждем, когда шаман решит, что момент пришел? - Дед растянул губы в улыбке. День определенно задавался.
***
Кель лежал и думал - в последние дни это было его обычное состояние. Он лежал и думал, думал и лежал. Закрывшись от мира, наедине со своими страхами и болью. Кель искал ответы. Картина мира казалась неверной, неестественной. Было много странностей, неувязок, глупостей. Эльф пытался их разобрать.
Во-первых, его потрясло то, как изменилась продолжительность жизни орков - это было просто невозможно. Генетика не могла взять и перестроиться просто так.
Во - вторых, не давало покоя упоминание о том, что случилось в Университете. Кель вспомнил, как он сам ощущал чужие страдания и боль, отголоски смерти почти сводили его с ума. Мысль о том, чтобы кого-либо можно убить каленым железом, проходилась по нервам и заставляла нутро выворачиваться наизнанку. Более того, обдумав структуру государственного устройства эльфов, Кель пришел к выводу, что убивать позволено только обученным воинам и членам королевской семьи. Юноша пытался припомнить случаи, когда обычный эльф обвинялся в убийстве и не мог. Ничего подобного просто не приходило на ум. Мастер рассказывал, что некоторые лекарственные растения никогда не показываются никому кроме эльфов, но есть и эльфы, которым они тоже никогда не покажутся - воины.
В третьих, старшая королева дала ему карт-бланш на любые способы сохранения жизни... Правда, любой из них означал невозможность вернуться домой. Это было странно, особенно зная нелюбовь Атерны к политике и резко негативное отношение к войне.
Четвертое и самое странное - Кель не чувствовал ненависти к оркам, а после слов Дирува вообще воспринимал большую их часть как младших у себя дома.
Все это было странным, требовало разбирательства и вопило о необходимости узнать, отчего война началась и почему не закончилась. А раз для этого было необходимо забыть про гордость и стать предателем - то это совсем небольшая жертва. И у него появился план, как это осуществить.
***
Неверный серый свет танцевал по шахматной доске, он скользил в замысловатых па, обнимая одну или другую фигуру. Его дрожащие блики освещали диспозицию. В клетке, где прежде было два вражеских отряда, лежали теперь несколько серо-песочных фигур, в эльфийской столице были лишь эльфы и фиолетовая пешка. Зато в орочьей был непорядок: в том месте, где раньше стояла фигура шамана, теперь был лишь песок...
Но, увы, некому было оценить композицию и только свет продолжал скользить по доске, прихотливо прижимаясь к пешкам. Следующий ход был под вопросом... | Миттельшпиль часть 6
Прошло два дня с момента знакомства эльфа и правителей орков. Все это время Кель лежал, привязанный к кровати в лазарете, и слушал разглагольствования Тори о том, что они могли бы вместе продвинуть медицину орков на небывало высокий уровень и везде наступил бы мир, дружба и малиновое варенье. Кель ловко пропускал восторженные вопли мимо ушей, но старался не упускать детали, указывающие на подробности быта его тюремщиков - эту информацию он запоминал, а ночью находил ей в своем сознании другое место. Еще эльф занимался тем, что внимал. Такое он делал впервые - раскрываясь всем существом и растворяясь в пространстве, стараясь раскинуть свою суть максимально далеко, но пока ему удавалось слышать лишь лазарет, резиденцию правителей и казармы при них. А еще тюрьму, точнее камеры «предварительного заключения» - для пленников, интересных правителям, где сам он познакомился с крысами. Кель слушал ветер, камнепад, огонь, флейты, барабаны. Точнее, сначала он слышал лишь людей и растения, а потом уже и то, с чем никогда не сталкивался, то, о чем лишь пару раз слышал от старших. Это была музыка места. Прекрасная медленная фуга, нарушаемая голосами живого. Как только Кель уловил величественные звуки, принадлежащие месту, он смог почти без страданий пропускать через себя мотивы боли и агонии, которые испытывали бывшие и нынешние обитатели дворца и тюрьмы.
Кель начал понимать дядю. Он дышал: не просто вдыхал и выдыхал, а слушал мелодии жизни и не жизни и наслаждался - это было необходимо, эльфенок не понимал, как раньше жил без этого.Большее единение с миром для него наступало лишь в Ночь Дикой Луны, которая приближалась, как и гонцы его родственников. Внезапно в привычные мелодии ворвались токкаты боли и страданий; Кель попытался вскочить, но лишь поранил свои руки. Юноша хотел спросить у Тори, что случилось, но оказалось, что лекарь уже ушел.
***
Артус наблюдал, как во двор въезжали телеги. Телега въезжала, её разгружали, въезжала следующая и процедура повторялась. Пять телег, десять единиц груза в каждой. Пятьдесят неподвижных тел, словно покрытых серым налетом, немые, холодные, некоторые с чудовищными ранами, но в каждом из них еще угадывалась жизнь. И это пугало.
Во двор вышли Дед с Батькой и застыли, рассматривая тела. Дед молчал и ошарашено крутил головой, то ли пытаясь подобрать нужные слова, то ли надеясь отогнать жуткие видения. Первым отмер Батька – длинно, замысловато выругавшись, он подошел ближе, оценивая последствия схватки. Увиденное могло показаться куском страшного непонятного сна, кошмара – из тех, что обычно снятся под утро, заставляя до вечера ходить с тяжелой и пустой головой. Распахнутые края рубленых ран чем-то напоминали окровавленные пасти хищных рыб, некоторые уже начали подергиваться сверху серовато-желтым. На нескольких телах, лежавших сверху, обугленная в некоторых местах кожа еще дымилась.
- Это отряд Эбири, вон она с разорванным бедром лежит. - Батька поднял взгляд наверх.
Сверху раздались хлопки, вместе с ними с неба спустился мантикор. Старый шаман непринужденно спрыгнул со своего крылатого спутника.
- Дирув, что происходит? - Батька был собран и спокоен.
- Эльф здесь? - отозвался шаман в ответ.
- Здесь. - Дед нервно дергал свои волосы.
- Эти в стазисе. На границе была стычка и эльфы в конце погрузили всех в стазис. - Дирув выглядел уставшим. - Где мальчишка?
- На кой хрен тебе этот ушастый недоносок?
- Он должен знать, как их вытащить, - Дирув почесал за ухом мантикора. - Живыми эти ребята нравились мне больше, - он сосредоточенно шарил по сваленным телам взглядом.
Артус, молча наблюдавший за всей кутерьмой, развернулся и зашагал в лазарет.
***
Кель лежал, стараясь не открывать глаза, и дышал - это было самым важным сейчас. Он не мог справиться с переизбытком звуков. Их масса задавливала сознание и эльф был готов на все, лишь бы это прекратилось, но закрываться от мира полностью он больше не хотел. И этот выбор между двумя пытками выматыва | ***
Когда Артус вышел со своей ношей во двор, атмосфера напоминала предгрозовую. Шаман с Дедом играли в занимательную игру - чей оскал шире и шипели друг на друга. Подражание змеям сводились к тому, что один считал необходимым добиться помощи для находящихся в стазисе, а второй - что помочь нельзя и гуманней устроить их погребение. Только пленник появился во дворе, как Батька поднял руку, прекращая пререкания. Все уставились на эльфа.
Кель почти физически ощущал, как покрывается ледяной коркой от внимательного взгляда Деда, и тут же нарезается соломкой под пристальным вниманием Батьки, и словно перышком его касается интерес шамана. Все это на фоне набата, которым стала не жизнь раненых. Кель закрыл глаза, вдохнул и попытался отрезать себя от этих ощущений; это ему не удалось, и тогда он вдохнул глубже и, словно в омут, заставил себя окунуться в суть Артуса.
Келя укутало горячим ветром с песком, запахом полыни и дыма. Это был не огненный смерч, как в первой их встрече, а теплый домашний очаг; не завывание труб, а ласковые переборы клавишных. Ветер отгородил эльфа от боли и злобы. Он улыбнулся.
Юноша выдохнул и открыл глаза. Пока он прятался от боли, они успели подойти вплотную к вождям и теперь все, молча, стояли, явно ожидая от эльфа какой-то реакции. Он, похоже, пропустил что-то важное.
- Простите? – эльфенок вежливо улыбнулся, мысленно напоминая себе, что он принц, а не напуганный подросток.
- Ты знаешь, что с ними? - Сейчас Дед явно представлял на месте эльфа букашку, которую нужно растоптать.
Кель потряс головой и обратился к Артусу: "Не будете ли вы любезны поднести меня к... ээээ.." - он и дальше силился бы подобрать нужное слово, но его уже несли в нужном направлении. Когда они оказались рядом с телами, эльф попросил опустить его на землю, правда, на голый песок ему опуститься не дали: Дирув свистнул и под эльфом образовался плащ, до сей поры висевший на плечах Деда.
Эльф невозмутимо уселся на плащ, вытянул ноги и пригляделся к орчанке, находившейся ближе остальных. Примечательного в ней были красивые, как и у него, рыжие волосы, множество поясов, разодранное бедро и то, что она носила ребенка. Кель вознес молитву Аюсте: ребенку было около двух недель и тот, кто накладывал стазис, позаботился о матери и ребенке по отдельности. Кель про себя хихикнул - вспомнив, как ему везет с представительницами прекрасного пола у орков, и попытался отогнать от себя ненужные мысли и чувства. А затем его пальцы начали вырисовывать над орчанкой замысловатый узор, не касаясь ее тела. Узоры эльф плел долго. Прекратил, покачал головой. Подумал, решая что-то для себя.
- Вы не могли бы перенести меня в центр? - юноша опять запнулся и посмотрел на Артуса. Тот подошел и хотел уже взять эльфа на руки.
-Лучше я заберусь на Вашу спину. - Воин пожал плечами и помог пленнику забраться на закорки.
Когда они застыли в центре рукотворной братской могилы, Кель вновь соскользнул в суть воина и, не выбираясь из-за ветряного заслона, чертил по воздуху узоры, его руки немыслимо изгибались, казалось они пытаются породить ветер. Закончив свои действия, эльф тронул плечо своего «носильщика» и они вернулись к остальным.
- Все они в стазисе. - Кель сжимал твердое плечо и пытался покачивать ногой, на что воин тихо огрызался.
- Мы и без тебя это знаем! - взвился Дед.
- Раз знаете, чего спрашиваете? - Кель хихикнул. - Я вроде как в ваш дом пленником приглашен, а не всевидящим мудрецом. - Лицо Деда стало еще темнее, казалось, он вот-вот лопнет от злости. Батька снова поднял руку, останавливая поток ругательств.
- Мы хотим знать, можно ли их спасти.
- Все процессы в их телах сейчас не работают, но их можно запустить. - Кель провел рукой по волосам, выбрал прядку и задумчиво погрыз. - Но в тот момент, как они очнутся, для них все продолжится с того момента, с которого начался стазис, а значит, некоторых спасти не удастся.
- Приступай. - Батька вновь медленно шинковал пленника взглядом.
- А зачем мне это? | Кель пожал плечами. - Они Ваши люди, их убили воины моего народа. Я не собираюсь портить их работу. – Договорив это, эльф вежливо улыбнулся.
- В темницу! - Дед хрипел от ярости. - В веревки!
- Кель, ты обещал не мстить! - Дирув смотрел удивленно. Эльф опять начал грызть прядку волос. Он проигнорировал слова шамана, тот факт, что его сдернули со спины, закинули назад снова, как мешок с мукой и куда-то несут. Кель закрыл глаза и про себя благодарил королеву за подсказку.
***
Артус занес эльфа в ту же камеру, что и в прошлый раз. Кель полагал, что его оставят в покое, но в камеру вошли Рати и безымянный из отряда. Они, не произнося ни слова, стянули с пленника балахон, насильно заставили выпить целую флягу какой-то бурды и сразу же заткнули рот импровизированным кляпом. Эльф и хотел бы посмеяться – им назло, но не смог. В абсолютной тишине орки связали его руки за спиной, от локтей до запястий и эльф выгнулся в неестественной, мучительной позе. Все так же беззвучно орки стянули ноги пленника, завязали ему глаза, а затем подвесили за крюк на потолке. Мышцы живота едва не рвались от напряжения, кисти рук почти касались лодыжек.
Палачи вышли из камеры. | Всем поклонникам:
Не переживайте.
Миттельшпиль состоит из 15 частей, а затем еще Эндшпиль будет )
для Nesyrazno:
:-Р
Давай быстрее уже пиши, а то я скачал всё ) | для No_name_No_face:
У меня кончилась трава и четыре других проекта, а там мальчики и вишни *_* | для Nesyrazno:
Зато я терь знаю твою тайную нэйму )
Никому ни скажу - аж пытайте! | для No_name_No_face:
Бгг, тайная нейма у меня другая. А тебя не пугает слово "слэш" в шапке? | | О_о во как | Миттельшпиль часть 7
Первый суслик прыгнул через забор, за ним второй, у третьего была сломана лапка, и его с одной стороны толкали, а с другой ловили еще суслики. Они были пушистые и славные, несмотря на то, что многие из них были ранены. Суслики прыгали через забор, чтобы достичь своей главной цели. Серьезные и уставшие, они все равно бесстрашно прыгали вперед, цепляясь друг за друга. Один вертелся на месте, размахивая зажатой в лапке шахматной фигурой, кажется, ферзем. Мордочка с умными черными глазками вдруг скривилась в неприятной и хищной ухмылке.
Дверь закрылась, а вместе с ней ушли все звуки, кроме собственного дыхания – эльф раскрылся, мелодии живого слышались плохо, настройку на мелодию места он потерял. Келя начала одолевать паника, и он судорожно забился, задергался в веревках. Вышло не только дернуться: веревка, притягивающая кисти и лодыжки друг к другу лопнула, а вместе с ней лопнула и другая, державшая юношу подвешенным к потолку. Во время полета паника окончательно накрыла эльфа, и тот момент, когда падение превратилось в планирование, он упустил. Кель оказался словно в коконе теплого воздуха, который аккуратно приземлился на пол со своей испуганной ношей. Эльф растерялся, ему сейчас очень хотелось выяснить, что именно произошло, да только возможности не было. Он снова задергался всем телом, но остальные веревки держали крепко. Тогда Кель свернулся калачиком и попытался успокоиться. А для этого он начал считать сусликов. Сперва Кель считал сусликов по эльфийской системе, затем переводил результат в орочью, а после высчитывал соотношение здоровых сусликов к больным и покалечившимся. А потооооом… Потом эльф перепутал системы счисления, суслики начали прыгать через крокодила и получилось новое соотношение - съеденные суслики к перепрыгнувшим. На этом Кель и заснул, но и во сне суслики преследовали его и кричали, что он изверг и садист, а Кель хотел отмахиваться от них невесть откуда появившейся дубинкой, но она была слишком большая, чтобы эльф мог её поднять и когда суслики почти нагнали его, кто-то выхватил дубину и разогнал грызунов, а Келя крепко прижал к себе. Кель хотел рассмотреть лицо спасителя, но его сон был бесцеремонно прерван вторжением в него реальности.
***
Келлерен Эрреоририс Преастарский стоял на одном колене перед своим королем и докладывал о недавно проведенной операции. Правитель эльфов хмурился, а на весть, что Кел послал одного из фейри найти настоящего Келя, заволновался еще сильнее.
- Шайри-ки, с Келем все будет хорошо. Он сильный, именно поэтому мы оставили его заботиться о самом себе.
- Сильный или слабый, он ребенок! - Шай поднялся и обошел вокруг коленопреклоненного. - Мне жена голову оторвет, если её племянник не выживет!
- Это только в том случае, если она узнает, что у Келя есть двойник…
- Кел, ты слышал о женской солидарности? А о солидарности меж королевами? - правитель обхватил голову руками и со стоном сел. - Папа мне всегда говорил, что надо в супруги брать мужчину, а наследников заводить от любовниц… Головной боли меньше.
- Шайри-ки, такие речи недостойны мудрого правителя вроде Вас. - Кел задрал голову и дерзко посмотрел в глаза своего короля.
- Мудрость и правда иногда не одно и тоже. - Мужчина подошел и потрепал юношу по волосам. - Ты отправишься в земли сирен, и будешь просить руку внучки их главы. Как Келлерен, а после свадьбы мы откроем правду.
- Королева нас четвертует. - Младший эльф с поклоном поднялся.
- Только меня, как зачинщика. - Король знаком отпустил подданного и сел. Ему предстояло провести некоторое время в раздумьях. | ***
Реальность представляла собой два смутно знакомых голоса и эльф, не открывая глаз, прислушался.
- Вот скажи, скажи мне, отчего ты не сделал так, чтобы все веревки порвались?! - Голос был злым и похожим на шум прибоя перед штормом. Келя подняли и, уложив на что-то более мягкое, чем пол, начали резать веревки на локтях.
- Это все, что я мог сделать незаметно. Он был вне опасности. - Второй голос сыпался как песок в часах. Одна пара ловких рук начала осторожно разминать его запястья и плечи, а вторая распутывала ноги.
- Мог бы и побольше постараться для такого дела. - Первый голос стал спокойнее. Теперь и ноги эльфа подверглись массажу. Юноша притворялся спящим и ждал.
- Тори, если нас поймают на невыполнении приказа или таких вот послаблениях мелкому... - молчание. - Ему сменят нянек, и кто может гарантировать, что это будет не Грых?
- Ты прав, Арт, - снова пауза. - Давай его будить.
Эльфа начали трясти за плечи с двух сторон. Кель открыл глаза.
- С добрым утром. - Тори радостно улыбался. - Сейчас мы тебя покормим, хочешь?
Юноша кивнул. Его тут же подхватили сильные руки воина и усадили с опорой на широкую грудь оного. Лекарь вытянул из-за спины что-то вроде котелка и, зачерпнув оттуда густое варево, поднес к губам пациента. Кель принюхался - запах был приятным; тогда эльфенок прислушался к звукам: похлебка была из растений, уже не сомневаясь, он послушно открыл рот. После четвертой ложки Кель наелся, ему хотелось улечься обратно, свернуться клубочком и смотреть сны про сусликов, но чтоб это были не кошмары…
- Эй, Кель, ты уверен что тебе хватит? - Тори с сомнением смерил взглядом эльфа и посудину. Юноша кивнул. - Тогда мы пойдем. Твой ступни заживают хорошо, похлебку оставляю, а тут во фляжке ягодный отвар. - Эльф вновь кивнул. Тори оглянулся на Артуса. Тот осторожно опустил Келя на подстилку и устроил поудобнее.
- Тебя, скорей всего, не потревожат еще сутки. Отдыхай. - Воин поднялся, за ним поднялся и лекарь.
- Зачем? - Едва слышный шепот. Орки одновременно посмотрели друг на друга и пожали плечами.
- Война - это утомительно. Спи. - Мужчины закрыли за собой дверь, а Кель провалился в сон. Там, как он и хотел, были суслики, и сам он тоже был сусликом и вместе со всеми рыл норку; было спокойно и весело. Кель поймал себя на том, что эльфу ненормально чувствовать себя сусликом и, кажется, он сходит с ума, но быть сусликом оказалось приятней, чем эльфом и Кель позволил себе сходить с ума дальше.
***
Названный Алем, легко шагал, выбивая из земли небольшие облачка пыли. В легендах фейри сказочно красивы, миниатюрны, крылаты и живут, порхая с цветка на цветок, подобно бабочкам. Аль бабочку не напоминал. Высокий, мускулистый, постоянно сутулившийся и в серой маске с прорезями лишь для глаз - он пугал. Подобно серому призраку плыл он по степи, двигаясь к своей цели, а за его спиной бежали маленькие лепестки огня, старательно заметая следы.
***
- Элли, душенька, как ты относишься к сусликам? - Атерна сидела на переплетениях из разноцветных цветов, которые ради её удобства изображали трон.
- А как я должна к ним относиться? - Юная королева выглядела уставшей и потерянной.
- Ты должна их любить. - Элли посмотрела на собеседницу с непониманием. - В ночное время рекомендую обращать на них внимание.
- Атерна, Ваши советы порой ставят меня в тупик, но я обязательно последую и этому. - Она запустила руки в волосы и начала переплетать их в косу. Самый кончик косы она задумчиво закусила. - Знаете, я всегда завидовала брату: он был свободен в принятии решений. Но именно это его и убило.
- Поэтому ты не принимаешь решений?
- Нет, поэтому я начну их принимать. - Элли вновь закусила косу. - Мне пора. - Девушка поднялась, расправила юбки и удалилась. | Миттельшпиль часть 8
Кель проснулся от резкого изменения ритма: прежде спокойная и размеренная, фуга замка приобрела ритм сумасшедшей пляски. Эльф широко распахнул глаза и постарался поддерживать дыхание в том же ритме. Он все больше и больше расслаблялся, растворялся в музыке, сердце запульсировало в такт со вселенной. Кель жаждал движения, нет, он мечтал о свободе, которая возможна лишь при условии полного единения с миром. Эльф лежал, пропускал через себя ритмы жизни, становился ими, распадался на такты и ноты, дробил свои ритмы, чтобы собрать новые…
Кель засмеялся: ему искренне было жаль тех неполноценных, что знали лишь о семи нотах, тех, кто думал, что нота - это самая малая музыкальная единица, тех, кто был способен услышать крик птицы, шуршание листа, перебор струн, но никогда не смог бы коснуться истинных мелодий - музыки живого и неживого. Он сейчас был всем - птицей, листом, криком, песком… И не был ничем, он был эльфом, каплей дождя, диким зверьком, прячущимся в своей норе от опасности, орком - был и не был. Тело не требовалось для движения, только мысль. Вокруг были фуги, серенады, токкаты, симфонии, отдельные ноты, и даже простые гаммы. Они были словно реки и ключи - разных форм, размеров, темпов. В одни Кель вливался, подобно капле воды, становясь их частью, в другие - врывался подобно нетерпеливому пловцу и рвался против движения. Он звучал цветами, облачками, деревянным домиком на окраине, бежал по траве с оленями, летел по небу мантикором, искал в траве еду с птицами, мотыльком порхал к звездам. Эльф перетекал из мелодии в мелодию, всем своим существом стремясь в сторону дома. Он слышал мелодии звезд, дразнил ветер, он был свободен - свободен и счастлив.
***
Эйфория от слияния с миром не проходила - это было не то чувство, которое притупляется со временем, слишком редко оно возникает. Но были дела. Кель неимоверным усилием заставил себя думать о том, что он должен сделать. Ветром он попал в родной лес, он искал, искал тела эльфов - если найдешь тело, можно найти и душу. Вздохом он прокрался в покои старшей королевы. Эльфийка была на месте; он растрепал её зеленые волосы и позвал. Кель уже кружил по лесу, вспоминая своих любимые места, когда Атерна пришла к нему. Они начали кружить вместе - треском цикад, звоном ручьев, дыханием мелких зверей, изредка осторожно касаясь друг друга, обмениваясь информацией буквально по ноте. Звучали они в унисон и разнобой долго, а потом Атерна ушла.
Кель пытался найти еще нескольких эльфов, но раз за разом ему не везло, и тогда он вернулся в степь. Вновь скопировал звучание сусликов и, найдя одну стайку, принялся с ними играть. Они, шутя, боролись и кувыркались, когда крохотные сердца внезапно пронзил ужас, а с неба на них стала падать огромная хищная птица. Кель дернулся всем телом, но тут же остановился: под конец птица тоже вдруг зазвучала сусликом, и пушистый комок приземлился рядом с ним.
Они долго терлись друг о друга маленькими носами, валялись на спине, чесали брюшко. Элли почти не роняла племяннику мелодии слова, они просто носились как одержимые, а перед рассветом крепко прижались друг к другу мохнатыми боками и ждали, когда первые лучи солнца разрушат их власть над звуками.
***
Солнце начало свой путь по небосклону. На восходе небо стало слоистым - верхний слой был почти черным, за ним фиолетовый, потом бледно-сиреневый. Два пушистых комочка наблюдали, как слоев становится все больше: появились малиновый и персиковый - сразу возникло желание попробовать небосвод на зуб; а вот уже и ярко рыжий, а за ним желтый, почти белый... Жадные солнечные лучи потянулись к мохнатым тельцам, и это прикосновение рассеяло сусликов, словно мираж. | ***
Дверь камеры отворилась, пропуская тень, на пороге замешкалась еще одна. Тишину прервал обеспокоенный голос:
- Тори, хватит мух считать, с ним что-то не так! - Лекарь быстро подскочил к товарищу, склонившемуся над эльфом. Пленник лежал в позе эмбриона, обняв свои коленки, его белая кожа отдавала неестественной синевой, которая делала необычный рисунок на щеке еще ярче. Белые бескровные губы были плотно сжаты, дыхание было замедленным, тяжелым, неровным, а глаза под веками быстро дергались. Кроме цвета кожа пугала каким-то нездоровым блеском. Когда лекарь коснулся лба эльфа, он понял, что это пот. Странным было отсутствие жара.
- Что с ним? – встревожено поинтересовался воин.
- Понятия не имею. Забираем его скорее отсюда, все равно за этим пришли, - лекарь плотнее замотал пленника в плащ и водрузил на руки Артусу. - Так даже лучше, нам не придется врать, что мелкий не выдержал пытки и не может общаться.
- С каких пор тебя начало пугать вранье? - рассерженно зашипел воин. - Ты сможешь ему помочь? Что произошло, что он в таком состоянии? Соврать было бы проще, мы бы хоть знали, что он в порядке.
- Арти, не заводись. Ты сейчас из лазарета пойдешь и доложишь, что пленника нельзя трогать. Может, это заставит их пересмотреть тактику поведения с ребенком, - Тори задумался. - В конце концов, это нам нужна его помощь, а Дед об этом, кажется, забыл.
- Странно, что Батька его совсем не тормозит, он ведь старше и видит, как Дед себя ведет.
- Он чего-то ждет, - Тори задумался. - Как думаешь, они действительно приказали тащить остроухого ради давления на эльфийского владыку, или нет?
- А ты знаешь, чья это была идея? – Артус аккуратно сгрузил свою ношу на кушетку. - Если это идея Деда, то да, если нет - не знаю.
Он задумчиво посмотрел на тоненькую фигурку, застывшую на кушетке, покачал головой и вышел из лазарета.
***
В кроне серебристого клена, удобно расположившись на ветках, отсыпалась Элли. Она улыбалась во сне, явив миру мягкие ямочки на щеках. Под деревом раздался какой-то шум, но он не потревожил спящую девушку. Источником шума была Атерна. Если бы хоть кто-то из эльфов сейчас увидел старшую королеву, его бы хватил удар. Строгая и властная эльфийка, эталон аристократических манер, мудрая, словно богиня во плоти, карабкалась по дереву и у нее это выходило с каждым движением лучше и лучше, словно возвращались старые навыки. Добравшись до лежанки своей невестки, Атерна принялась ее будить - способом, от которого почти любой пришел бы в ужас: она щекотала бока своей жертвы. Сперва Элли пыталась отпихнуть источник неприятных ощущений, потом стала уворачиваться, хихикать и, уже окончательно проснувшись, открыла глаза и с укором посмотрела на мучительницу. Атерна напустила на лицо самое невинное выражение и отвела глаза.
Из кроны серебристого клена раздавался хохот, но этого никто не слышал.
Отсмеявшись, старшая королева поинтересовалась, нашла ли собеседница ночью племянника.
- Как ты и говорила. Суслик, - девушка наморщила носик. - Мы толком и не говорили, только играли - ему это было нужнее. Он уставший и переживший второе совершеннолетие, иначе не смог бы материализовать звук, но… С ним что-то неправильно, если вообще можно говорить о правильности состояния ребенка, находящегося в плену.
- Элли, он не ребенок. Я это очень четко ощутила нынешней ночью! - Эльфийка мотнула головой. - Он общался иначе, четко, уверенно… - пауза. - Элли, я боюсь, он не вернется.
- Что?! - Девушка изумленно уставилась на собеседницу.
- Ему интересно. Откуда началась война, и почему не заканчивается, а еще он утверждает, что продолжительность жизни орков уменьшилась в триады триад в триаде раз и даже больше. Его просто не примут здесь с такими настроениями. Да его и так не примут, он уже столько времени у орков и еще жив - уже шепчут, что он предатель и порченая кровь. Он хочет знать ответы на вопросы, и говорит об орках, как о равных. Кель и раньше был почти что изгоем, а с такими идеями его здесь загрыз | Кель и раньше был почти что изгоем, а с такими идеями его здесь загрызут...
- Ты хочешь сказать, что из-за каких-то убеждений и традиций мой племянник не сможет вернуться домой? - Лицо королевы исказила гримаса ярости. - Я растрясу это болото. У мальчика есть дом и он здесь! И я сделаю так, чтобы он мог вернуться! Эти самодовольные идиоты утверждают, что моя кровь порченая?! Я этого так не оставлю!
Элли одним плавным движением слетела с дерева и кивнула свекрови, когда та тоже спустилась, эльфийки стремительно двинулись в сторону покоев младшей королевы, их ждало тяжкий труд обдумывания и претворения в жизнь новых реформ.
***
Кель открыл глаза и с потолка ему подмигнул суслик. Эльфенок моргнул, в комнате было слишком темно, чтобы что-то хорошенько рассмотреть. Он закрыл глаза и вздохнул. Откат в этот раз был совсем тяжелый, недаром каждый раз перед дикой ночью наставник напоминал встречать рассвет в своем теле, а не где придется. Но этот рассвет… Он определенно стоил того, чтобы пережить боль. Эта ночь... Концентрация счастья просто зашкаливала. Особенно хорошо было с Элли и сусликами - свободно и радостно, безумно весело. Воспоминания о ночи с одной стороны были избыточно четкими, а с другой он не мог их структурировать. Беседа со старшей королевой пока плохо поддавалась расшифровке, он слишком увлекся "танцем" с ней. Эльф знал, что позже подробности сами по себе вернутся, и поэтому старался излишне не пытать свой мозг. Одно он ярко запомнил из мелодий Атерны: его уже многие считают предателем, а значит, возвращаться нельзя, и не факт, что однажды станет можно. Он должен учиться выживать один. Эльфы слишком горды, чтобы признавать ошибки. Кель снова вздохнул. Он страшно устал. Вспомнил, как здорово было в стае, и страстно захотелось повторить этот опыт. Эльф закрыл глаза и пожелал себе хороших снов.
***
По шахматной доске скользили тени. Одна тень металась, заламывая руки.
- Надо как-то сообщить об этом душеньке! - причитала тень, кутаясь в песочный плащ. - Она должна быть сегодня здесь, как же так?
На доске были значительные перемены. Если раньше основная масса фигур как бы наблюдала за противостоянием зеленых и песочных, то теперь они словно отвернулись от них. Глубоко в позициях орков нагло стоял бирюзовый офицер. Раньше зеленая фигурка эльфа местами отливала рыжим и небесным. Песок, прежде бывший шаманом, покрывал тонким ровным слоем всю доску. А безликая прежде зеленая королева возвышалась над подданными изящной и узнаваемой фигурой.
Логичная и аккуратная прежде картина превратилась в хаос.
Песочный плащ все крутился, причитая, а затем замер, словно прислушиваясь, отряхнулся, покрутил рукой над доской, хмыкнул. Взмах - и на голову цветного эльфа сыплется пыльца. Тень растворилась.
На шахматной доске все еще царил хаос, но одна из песочных фигур, окружавшая статуэтку эльфа, придвинулась к нему вплотную и остановилась, словно прикрывая его спину. Еще мгновение - и статуэтка превратилась в фигуру орка.
На доске вновь воцарился покой. | Миттельшпиль часть 9
В сны, полные солнца и маленьких пушистых друзей, нежеланным гостем пробралась жажда. Зеленые луга, полные жизни, обратились в желтые, жаркие пустыни, шебутные грызуны расползались от Келя скорпионами и змеями, а голубое небо обернулось слепяще-белым. Одинокий эльф на раскаленном песке метался и хрипел, моля о воде. Внезапно стало легче, больной перестал метаться и проснулся. По его лицу осторожно водили влажной тряпкой, пропитанной каким-то приятно пахнущим травяным настоем. Эльф посмотрел на свою сиделку и нервно всхлипнул: влажная тряпка была в руках у орка; нижнюю часть лица незнакомца закрывала влажная повязка, а на руках проступала начинающаяся крапивница.
- Пить хочешь? - голос похожего на мумию существа звучал как вода, шипящая на раскаленном песке. Кель поморщился и кивнул. Его бережно приподняли до полусидячего положения и поднесли к губам стакан. Эльф вдохнул пряный аромат снадобья и меленькими глоточками принялся пить. Бледный, с огненно-рыжими спутанными волосами, зажмуренными глазами и странным рисунком на пол-щеки, Кель напоминал утомленное, подгулявшее накануне божество, лечащееся с утра амброзией.
Вволю напившись, эльф стал отдаленно походить на здорового человека. Юноша поднес руки к лицу, провел ладонью по рисунку, коснулся волос.
- Можно… - проговорил он, запинаясь, - можно мне зеркало? - Орк кивнул, вышел и вернулся с отполированным блюдцем из серебра. Кель долго рассматривал себя в серебристой глади. Вид рыже-синего пера привел его в состояние, близкое к шоку, рисунок едва заметно жег кожу. Он вновь провел ладонью по щеке.
- Оно давно появилось? - эльф взмахнул рукой, видимо, пытаясь изобразить в воздухе перышко.
- Как мы забрали тебя из камеры с крысами.
- Около трех триад, да? - Кель не мог оторвать взгляд от отражения.
- Семь дней - это две триады и еще один, - поправил орк.
- Семь дней… - повторил пленник и перевел взгляд на собеседника. - Зачем тебе повязка на лице?
- Тори считает, что так я не буду чихать, - Артус повел плечами, - так и правда легче.
В лазарете повисла тишина, словно присутствующие разом оглохли. Они в упор рассматривали друг друга, застыв, словно шахматные фигуры; казалось, что могут пройти века, а в комнате ничего не изменится и даже солнечный зайчик навсегда останется там, где его застала колдовская тишина. Но орк внезапно чихнул и наваждение рассеялось.
Кель снова коснулся щеки и повернулся к окну. От созерцания местных пейзажей его отвлек скрип придвигаемого стула. Эльф поджал колени к груди, почти уткнулся в них подбородком и с интересом воззрился на орка. Артус уселся на стул, неуверенно поерзал, покачал головой, посмотрел в потолок, в пол, в сторону ,и, наконец, прямо на эльфа.
- Келлерен, я сейчас здесь, чтобы просить тебя о помощи, - голос воина звучал так, словно он сам не верил в то, что способен на подобные слова. - Орки, которых ты осмотрел… ты сказал, что их можно спасти. Я прошу тебя, помоги им… нам. Очень многие орки устали от войны между нашими народами, и мы ищем способы её прекратить. – Артус явно непривычно чувствовал себя в роли просителя и его мысли и слова путались. - Пожалуйста, Келлерен, только один жест доброй воли - помоги нашим раненым. От себя могу обещать защиту, а также я, Тори и мой дед, сделаем все, чтобы ты смог вернуться домой, независимо от того, как дальше будут развиваться военные действия.
Все это время внимательно слушавший эльф подался вперед и вздернул высоко правую бровь, всматриваясь в лицо собеседника.
- Твоим именем последние десятилетия пугали детей, но я не верю больше в те россказни. Безжалостный злодей не стал бы спешить на зов попавшей в беду орчанки и уж точно не стал бы её лечить… - Кель прервал речь орка жестом.
- Кель, называй меня Кель, - эльф замолчал, повернув голову к окну. Вдохнул и резко повернулся. - Мне нужно подумать, сформулировать вопросы и условия сделки.
- Сделки? – удивленно переспросил воин.
- Ты сейчас по сути предложил мне защиту взамен на помощь. И ничего более | - Кель прикрыл глаза. - У нашего народа за себя и других могут говорить только главы семей, командиры и члены правящей династии. Я знаю, что ты не глава рода и не командир, значит, ты не можешь давать обещания за других.
- Я понял. Не затягивай с решением, - Артус поднялся. - Сейчас придет Тори с едой, мне пора.
С этими словами орк покинул лазарет.
***
Аль сидел в небольшой корчме, располагавшейся, так сказать, «в пригороде» орочьего стойбища. В то время как в это местечко стекались представители всех существующих рас, в станицу путь был открыт только оркам. За соблюдением этого правила денно и нощно следили отряды воинов. Чуть только кому случалось пересечь определенную черту, его вежливо подхватывали под руки и утаскивали на допрос.
***
Фейри за сутки успел облазить все, что можно и что нельзя. Эти похождения убедили его в мысли, что проникнуть в город можно только по речному руслу, точнее - над речным руслом.
Аль планировал воспользоваться тем, что вода и огонь в крайних своих проявлениях отталкивают друг друга. И если одно из нужных проявлений – река, было под боком , то над образованием крайнего проявления огня еще надо было как следует поколдовать.
***
Кель вертел в пальцах стебелек с ярко-рыжим бутоном. Юноша играл с нежным цветком и часто подносил его к лицу, дыша легким свежим ароматом. Все, что происходило с ним в последние дни, было похоже на бред тяжко больного.
Он часто видел, как дядя или Элли принимали решения, от которых менялись жизни многих. А сейчас он мог принять такое.
Элли рассказывала про время, когда не было войны, когда в лесу кроме эльфов были другие расы, когда дети могли без страха выходить из леса... Стоп! Кель вскинулся: он - ребенок, проживший две сотни лет, но ребенок; выход из леса должен был бы его убить, но он жив и даже почти здоров.
Отчего-то в его рассуждениях постоянно не сходились концы с концами. Страстно хотелось узнать правду, и Кель находился в лучшем месте для этого - в городе, где все началось.
В лазарет проскользнул пушистый грызун, Кель улыбнулся и похлопал себя по коленям. Зверек вскарабкался на постель и свернулся мохнатым клубком на коленях у эльфа. Паренек счастливо вздохнул и принялся чесать суслика за ухом. Ему предстояло обдумать свой разговор с возможными союзниками в поисках правды.
***
Артус стоял в дверях лазарета и смотрел на пленника. Его что-то настораживало в том, как юноша сидел на кровати. Вроде и поза не напряженная, и улыбается радостно, и даже потусторонней бледности нет, но что-то было не правильно. Орк шагнул в комнату, подошел к столу, поставил на него котелок с овощной похлебкой и повернулся к эльфу.
- Прекрати расчесывать коленки - шрамы останутся, - велел мужчина. – Перебирайся к столу, тебе нужно поесть. Тори сказал, что твои ступни в порядке, так что не бойся.
Эльф кивнул и сполз с кровати. Послушно сделал пару шагов на совершенно деревянных ногах, и едва не грохнулся на пол, но орк мгновенно оказался рядом. Он подхватил юношу, легко и бережно, словно крошечного зверька, устроил его на колченогой табуретке. Эльф благодарно кивнул. Добравшись до еды, парень принялся её уничтожать с опасной для здоровья скоростью. Орк взирал на это с отеческой снисходительностью. На сей раз тишина в комнате не была напряженной, скорее выжидательной, уравновешенной и мягкой, не баюкала, но поддерживала.
Уничтожив две двойных порции, Кель попытался откинуться на несуществующую спинку табуретки. Его падение на пол вовремя остановили, а тело возвернули в прежнее положение. Эльф только хмыкнул.
- Ты меня уже защищаешь?
- Пока ты не ответил отказом, мои обязательства перед тобой действуют, ведь я – Просящий, - орк справился с утренним смятением. | - Как интересно, - Кель покачал головой, зажевал рыжую прядку и мысленно воззвал к Аюсте, прося поддержки. - Мне нужна будет свобода перемещений. И информация - разная, про Университет и историю орков.
- Я не могу тебе обещать свободу перемещений. - орк говорил медленно, четко проговаривая каждый слог.
- Дам слово, что не сбегу, и согласен на сопровождение.
- Думаю, если ты согласишься поставить на ноги наших воинов, то будешь как бы гостем. - Артус помрачнел сильнее прежнего.
- Хорошо. А с информацией как? - эльф снова покрутил рыжую прядку.
- Все что знаю - расскажу, что не знаю – выясню, - орк облегченно вздохнул, сменив тему разговора. - Это все твои пожелания?
- Нет. Мне будет нужен мой короб - раз. - Артус настороженно подобрался. – Два - я соглашусь на сотрудничество только после полноценной ванны и свежей одежды, - эльф с насмешкой посмотрел на собеседника, тот довольно потянулся.
- Ванна будет примерно через час, а короб тебе выдадут, как придешь к пациентам.
- Так просто? - Кель удивленно смотрел на воина.
- А зачем сложности? - пожал плечами орк. - Ты же дашь слово, а для вашего народа оно значит даже больше, чем для нас.
- А ты не думал, что слово, данное врагу, может таковым не считаться? – ехидно поинтересовался пленник.
- На этот случай рядом будет конвой, - орк впервые за разговор улыбнулся. |
1|2|3|4К списку тем
|
