Форумы-->Творчество-->
1|2|3
| Автор | Лесс Таллер - выродок |
|---|
Ох, осилила таки!. Из-за нехватки времени несколько дней понадобилось)
Браво!
Очень интересно читать, и еще более интересно, что же будет дальше) | Спасибо всем. Спасибо, Свет)
и еще более интересно, что же будет дальше)
а дальше было вот что...
Глава 10
– Всё, потрепались, варим дело – Кирим навалился могучей грудью на жалобно скрипнувший стол, погребя под курчавым ворсом груду рыбьих костей. Огромные кулачищи он разместил перед собой. Его колючие маленькие глазки из-под черных сросшихся бровей поочередно буравили то меня, то Нестора, то дрыхнущего в блаженном неведении Селевана. – Кто в доле? Нестор?
– Шлюхину слову верить – последнее дело, – Нестор покачал головой. – Извиняй, Кирим, отродясь не ловил в мутной водице. Кабы поручился кто надежный, тогда дело другое, а так… Опять же, повольники мои поистаскались на берегу. Второго дня мне отчал прислали. Завтра снимаемся – к вечеру уйдем.
– Ты, Лесс? – Кирим смотрел на меня, не мигая.
– Да будет тебе, чего человеку докучаешь!? – поспешно встрял Шамир, избавив меня от необходимости сочинять отказ. Впрочем, усердствовал он не ради моего спокойствия: не хотел делить на троих верный навар. Интересно, что бы он выдумал, прими Нестор предложение? – Прав рыжий: девке и примерещиться могло. Там, может, стоящего-то на паре пальцев всего, а ты тут ораву скликаешь, точно крепость берем! Вдвоем управимся, а чего занятного поимеем – проставимся. Глотки вон пусть лучше готовят.
Мне всего-то и оставалось – лишь утвердительно кивнуть, признавая доводы Шамира справедливыми.
– Вдвоем, так вдвоем. В крайнем разе, посреди наших горлохватов подсобников сыщем – Кирим отвалился от стола, стряхнул с груди налипшие рыбьи кости, сыто потянулся. Изжеванная морда прямо-таки лучилась, точно заветные перстеньки уже обрели свое законное место в его кошеле. – Только чего ж нам тянуть? Вот прямо теперь и начнем! Эй, где ты там есть, красавица!? А ну-ка, пчелкой скорой нам биранского крепкого! Да не тех помоев, в которых посудомойка-ведьма подмывалась, а самого что ни наесть истого, без подмесу!
– То дело! – оживился Нестор. – А ты, Лесс, давай, скидай цацку с колен, кой ты в нее обеими руками вцепился!? Хер приладить завсегда успеешь, поди, не помеха для тебя, да и целее будет, а тут случай мужчинам побеседовать выпал – когда еще прибудет такой!? А ну как купчики дерзкие, проворные да удачливые попадутся – снарядят меня на дно с каменюкой на шее, так и вовсе не свидимся! Сбрасывай, говорю тебе, дуру этову с колен. Выпьем лучше. Потреплемся всласть… напослед.
Избавиться от Нестора во хмелю – дело непростое. К собеседнику рыжий трепач прикипал всем сердцем, цеплялся точно клещ. Чтобы его стряхнуть, следовало явить немалую изобретательность. Время стремительно превращалось в роскошь. Скрипнула входная дверь. Оказалось – всего лишь очередной страждущий. Доблестных блюстителей закона не видно, но это только пока. Из головы не шел подслушанный разговор мутной парочки у камина. Что у Стржеле достанет власти поставить на уши весь гарнизон затужской стражи, включая холеных, отожравшихся на мзде, офицеров, сомневаться не приходилось – как-никак советник самого герцога! Однако для того, чтобы перекрыть оба города этого маловато, а между тем народу, по-видимому, нагнали предостаточно. Не иначе сказывалось особое расположение Ла Вилье, отрядившего собственное войско на поимку убийцы дочурки советника. Смело можно добавлять в общий котел суетливого многолюдья и «полуночников» – куда ж без них!? Эти первыми носом землю рыть будут, всей братией: от мелкой сошки до жреца. Да и попробуй тут не радеть, когда сам его святейшество, присно-благостный архиепископ Фома Затужский, приходился, по слухам, осиротевшему графу родственником. Крепко помнили «серые шавки» печальную участь неугодных религий. Десница у «доброй веры», доминирующей ныне в Затуже, да и во всем королевстве, оказалась тяжелой. Под шумок сиургской смуты расторопные слуги Святого Клария быстренько избавились от лишних, «дабы не смущали сынов и дщерей веры истинной речами мерзкими, плутливыми». Рассказывают, тогда от зарева костров, на которых жгли сторонник | Рассказывают, тогда от зарева костров, на которых жгли сторонников Матери Лесов и культов помельче, суетливые ночи превращались в день. А те, на кого палачи огня пожалели, болтались на осеннем ветру под перекладинами наскоро сколоченных виселиц вдоль всего Вележского тракта до самых Вильней. Так что расстараются «полуночники», куда там псам охотничьим! Заваривалась нешуточная каша, а я намертво застрял в компании громил, шлюхи, записного трепача и тела, подающего слабые признаки жизни. Совсем плохо.
Верно, я задумался глубже, чем следовало, потому упустил момент, когда Нестор, наконец, заткнулся. Коготки Сабеллы ощутимо впились в мое плечо, вернув меня в реальность. Кирим склонил голову набок и, сузив глаза, с интересом разглядывал что-то за моей спиной. Желваки играли на его обезображенных шрамами скулах. Шамир улыбался в ту же сторону. Человека более впечатлительного, чем я, улыбка эта заставила бы озаботиться поисками местечка поспокойней. Нестор, бросив единственный взгляд через плечо, отодвинул пустую кружку, высыпал из кожаного мешочка на стол перед собой шипастые боевые кольца и неспешно принялся надевать их на свои короткие пальцы. Сабелла сжалась у меня на коленях. Ее исполненный надежды взгляд был обращен к Кириму. Развеселый галдеж за ближними столами утих. Оборачиваться не было нужды – в относительной тишине, замерших в предвкушении зрелища посетителей, я отчетливо расслышал жалостный скрип половиц под неторопливыми шагами.
Не обернулся я и тогда, когда шаги приблизились вплотную, долил в кружку вина из кувшина, отпил. Боковым зрением увидел, как Нестор последовал моему примеру. Братцы улыбались уже оба. Причем если улыбка Шамира оставляла мизерную надежду тому, кому была адресована, то улыбка Кирима отбирала ее напрочь. По мере того, как корчму облетал слух о близкой потасовке, пестрый многоголосый гул стихал, тишина стремительно завоевывала присутственный зал. К нашему столу – одиночками и целыми компаниями – потянулись зрители. Они останавливались на безопасном расстоянии и принимались тихо перешептываться меж собой, прикидывая возможный исход и шансы участников. Среди потных столпившихся тел уже мелькал расторопный малый с шапкой в тощей руке, собирая ставки. Ближайшие к нам столы были немедленно отодвинуты хозяевами подальше.
Половицы нетерпеливо скрипнули за моей спиной. Я спокойно отпил из кружки. В толпе послышались смешки. Неуверенно потоптавшись, некто обошел меня слева и остановился у стола. Коготки Сабеллы глубже впились в плечо, она старательно разглядывала шнуровку моей куртки и дрожала всем телом. Я поднял глаза. Согласно расчетам, ему следовало бы появиться гораздо раньше, но… видимо, потребовалось много больше времени, чтобы «отверженный» счел себя оскорбленным. Надо заметить, с того момента, как Сабелла предпочла его коленям мои, он совершенно утратил расслабленность и благодушный вид. Итак, надо мной навис верный двухметровый шанс свалить из «Озорного вдовца», не пускаясь в пространные объяснения причины своего ухода. И я собирался им воспользоваться.
«Шанс» смачно харкнул себе под ноги, тяжело оперся о стол и вперил в меня единственный глаз, исполненный неистовой злобы. Такая концентрация ненависти меня не удивила: левый глаз покоился под мутной пеленой бельма в оправе запекшегося гноя, и правому не оставалось ничего иного, как усердствовать за пару. Потную, изрытую оспинами рожу со смазанным на бок носом и косой щелью рта время от времени сводил тик. За чередой равномерных подергиваний следовало одно такой силы, что обнажались черные гнилые зубы за тонкими потрескавшимися губами с обширными заедами. Словно в насмешку, к болезненной внешности прилагалось атлетическое тело с прекрасно развитой мускулатурой. На могучей безволосой груди красовалось татуировка, живописующая готовую к броску змею. Братцы, не сговариваясь, поднялись. Отлично, теперь драки не избежать: «нетопыри» враждовали со «змеями» с незапамятных времен. Камнем преткновения меж бандами становились торговые тр | Камнем преткновения меж бандами становились торговые тракты. Стычки происходили с завидным постоянством – хватало и незначительного повода. Единственное мирное соглашение, которого удалось достичь набольшим с обеих сторон после череды казней, учиненных магистратом, – запрет на убийства бойцов враждебной группировки в Затуже. Для кровавых разборов места назначались вне стен города.
– Ты, – выдохнул, наконец, громила луково-винным амбре мне в лицо.
– Кто ж с этим спорит? – ответил я как можно небрежнее, отхлебнув из кружки.
Он вновь сплюнул себе под ноги. Похоже, подобным образом ему приходилось оживлять вялое течение мыслей, чтобы выиграть время для обдумывания очередной реплики.
– Моя, – верзила бесцеремонно ткнул пальцем в Сабеллу, отчего бедная девочка дернулась всем телом.
– А ты, я гляжу, слов запросто не раздариваешь, верно?
Плевок под ноги и еще один в сторону. Мое предположение оказалось верным с той только разницей, что количество плевков напрямую зависело от сложности услышанного.
– Моя, – тупо повторил верзила.
– Ты обознался, друг, ничего твоего тут нет, – разговор мог получиться забавным, однако затягивать его не следовало. – Может, тебе где-нибудь еще поискать? Я место заветное знаю. Проводить не провожу, но на путь наставлю.
В толпе одобрительно загудели. Все-таки я переусердствовал: бедолага разразился целой дюжиной плевков. Похоже, когда иссякнет слюна – этот своеобразный источник вдохновения – верзила предпримет решительные действия. Учитывая жару вкупе с количеством выпитого, он и так основательно поиздержался. Стремительное развитие событий меня вполне устраивало. Но до того, требовалось решить проблему с намертво вцепившейся в меня Сабеллой.
– Она пойдет со мной! – прорычал верзила.
– Ах, вот ты о чем! Забрать ее хочешь? – деланно удивился я.
– Заберу.
– Да была бы печаль, забирай! | Сабелла вскинула на меня испуганные глаза. Я подмигнул ей. Вырвал шапку из рук спящего Селевана и быстро всучил ее оторопевшему верзиле. «Держи!» Тот, ухватившись за шапку, выпялился на нее с тупым недоумением. В следующее мгновение, расшвыривая и давя посуду, на стол вскочил Селеван. Он бешено вращал налитыми кровью глазами, выискивая обидчика. В поле его зрения угодил верзила, сжимавший в руках заветную шапку. Яростно взвыв, Селеван ринулся в атаку.
Толпа взорвалась восторженным ревом. Я хлопнул Сабеллу пониже спины: «Пошла». Та долго упрашивать себя не заставила – растворилась в толпе зрителей. Селеван уже оседлал опрокинувшегося на спину верзилу и с поразительной быстротой месил кулаками его ноздреватую рожу. Натиск оказался настолько стремительным и неожиданным, что ошеломленный «вор» даже не пытался сопротивляться. Шапку из рук он не выпускал, что подогревало боевой раж Селевана многократно. Все это я отметил за миг до того, как сам вскочил со скамьи и развернулся лицом к набегавшим приятелям верзилы. Их было пятеро. Разглядев главную угрозу в братцах и Несторе, четверо устремилось левее. Пятый весело припустил в мою сторону, с задорной бычьей непосредственностью намереваясь одним махом снести меня и добраться до поверженного соратника. На его правой руке тускло отблескивала латная перчатка. Рванувшись вперед, я отпустил сжатое до предела заклинание прорыва. Самую малость, лишь первичную формулу: даже незначительный выигрыш во времени серьезно упрощал мою задачу. Оголтело прущий на меня дуболом, особой опасности не представлял, что сейчас действительно было важным, так это сохранить его в относительном здравии до нужного момента.
Сухой треск разрываемого пространства утонул в хаосе всеобщего рева. Позади меня, тугим бичом вихря со стола смело битые тарелки, кувшины, объедки… Неважно: внимание хмельной толпы всецело приковано к драке. Едва ли среди горланящих раскрасневшихся рож отыщется приметливый, которого озаботит странное поведение посуды. В конце концов, в пылу потасовки многострадальному столу могло достаться от любого из дерущихся. | Единственное, что успел предпринять разогнавшийся громила – вытаращить глаза от удивления, внезапно обнаружив цель прямо перед собой, однако остановить стремительный бег это не помогло. С сочным шлепком влетел он грязным потным лбом в подставленную мной ладонь и, промолотив по воздуху ногами, обрушился на спину. Жалобно охнули доски под его весом. Латная перчатка слетела с руки хозяина, кувыркнулась мне под ноги и замерла потертой кожаной ладонью кверху, точно прося подаяние. «Было, да раздал всё» усмехнулся я про себя, пинком отшвырнув перчатку к толпе зрителей, где за нее тотчас началась грызня.
К моему облегчению громила очухался скорее ожидаемого, во всяком случае, на ноги он вскочил довольно резво. Вид его, однако, внушал серьезные опасения за целостность рассудка: на перекошенных губах пузырилась пена, перемазанный слюной безволосый подбородок блестел… а этот исступленный звериный рев! Да тут дело не в оскорбленном самолюбии, похоже, латная перчатка значила для него не меньше, чем «чудесная» шапка для Селевана. Это могло помочь.
Низко пригнувшись, втянув голову в плечи, на полусогнутых ногах он неторопливо двинулся ко мне. Необыкновенно волосатые скрюченные пальцы его рук слабо шевелились, точно пара пауков перебирающих лапками. Я попятился, по дуге отступая к замершей толпе. К тому месту, где в первых рядах красовался новоиспеченный хозяин латной перчатки, не иначе как по дурости рискнувший напялить ее тут же да еще поднять руку в приветственном жесте. Расчет оказался верным: едва громила приметил свою собственность – я перестал для него существовать. Взревев, он пролетел мимо меня, сгреб «счастливчика» левой рукой за серую потную рубаху и без замаха нанес правой несколько точных дюжих ударов. Тот безмолвно осел на пол, оставив в волосатых пальцах трофей – отодранный лоскут. Для верности пнув поверженного, громила наклонился над телом и принялся стягивать перчатку. В следующее мгновение об его голову с глухим хлопком разлетелся кувшин, щедро обдав окружающих глиняными черепками и брызгами. Кисло запахло уксусом. Как ни в чем небывало, громила выпрямился, отер рожу, натянул латную перчатку себе на руку, несколько раз с лязгом сжал пальцы в кулак, проверяя ее, и только потом завалился на бок. «Су-ка, я на него поставил!» завопил кто-то невидимый. Толпа всколыхнулась. Послышалась брань и размашистые хлесткие удары. «Други, портовые Парося смертным боем бьют! Шибай гнид!» | «Озорной вдовец» утонул в бедламе повальной драки. Чадный удушливый сумрак присутственного зала наполнился воинственным ором, натужной возней, треском, топотом, грохотом опрокидываемых столов… С истошным визгом, вверх по лестнице, к жилым комнатам бежали шлюхи, волоча за собой вырывающихся для вида клиентов. Управляющий с подавальщицами укрылся за крепкой дверью кухни. В проеме раздаточного окна то и дело мелькало его озабоченное лицо. Коротким тычком в горло свалив метнувшегося мне навстречу не в меру прыткого молодца, я огляделся. Спина к спине стояли Кирим и Шамир, раздавая могучие удары направо и налево. У их ног корчились или лежали неподвижно те, кто имел неосторожность угодить под кулачную круговерть. Среди тел мне удалось разглядеть и парочку «змей». Селевана я нашел под столом. Он мирно спал, притиснув драгоценную плешивую шапку к сердцу. Неподалеку валялся его «обидчик» рядком с безвестным малым. Оба были неподвижны, за исключением сухонькой ручонки малого, которая довольно бодро шарила в поясном кошеле верзилы. За мельтешением тел мне, наконец, удалось разглядеть и Нестора. Он стоял у колонны и отбивался сразу от троих. На потном лбу изрядная ссадина, правая половина бороды растрепалась, нос распух, но держался рыжий молодцом и кулаками, шипастыми от боевых колец, орудовал умело. Вот одного из нападавших согнуло пополам. Он отковылял в сторону, прижав обе руки к животу, опустился на колени и уткнулся головой в пол. Его вырвало. Второй изловчился-таки и обхватил Нестора сзади, лишив возможности действовать руками. Третий принялся неторопливо охаживать рыжего выверенными размашистыми ударами. Уворачиваясь от пролетающих кувшинов и перемахивая через тела, я рванулся к Нестору.
«Когда иные суетным и серым бытием опутаны – вы свободны. Когда семьи, любимых и друзей вериги гнут к земле иных – вам одиночество расправит крылья. Когда иные скованы законом, долгом иль моралью – вам все дозволено, запретов нет».
Я напал со спины. С ходу впечатал молодчику кулак в поясницу. Он нелепо взмахнул руками и откинулся назад. Быстрый точный удар локтем в переносицу довершил дело. Дальше помогать Нестору не пришлось: тот, который его удерживал, уже барахтался на полу, размазывая кровь по лицу. Нестор кивнул мне и ринулся в самую гущу схватки. Как говорится, вольному воля, а я свои дела в корчме уладил, и оставаться до конца действа потребности не испытывал. Благополучно пробравшись сквозь толпу дерущихся к выходу, я выскользнул за дверь. | | тема закрыта by praduschko (2011-11-03 21:33:03) |
|---|
1|2|3К списку тем
|
