мой стишог про белую ворону среди орков
Десятки сотен орков,стоят сомкнув ряды,
На спинах их корзины,в корзинах топоры.
Хоть враг их многочислен и жарким будет бой.
Хотят они вернуться,с победою домой.
И скалят орки зубы,клыки их при луне блестят.
И дуют орки в трубы,и кремнем топоры вострят.
И где то средь тех орков,собратьев боевых,
Стоит орк-одиночка,отличный от других.
Топор его наточен,клыки его блестят.
Начищена кольчуга и плотно сапоги сидят.
Но всё же есть в том орке отличье от других.
Таких как он у орков, все держат за ,,плохих,,.
Тот орк не жаждет крови,не хочет воеать,
А хочет он в саду своём цветы в тиши сажать.
Но командиры орков под страхом жизнь отнять,
Всем оркам приказали,участие в войне принять.
И вот стоит садовник,в кольчуге с топором
И ждёт приказ к атаке,но мыслит не о том.
А мыслит он о доме,о саде о своём
И о любимой орке, с которой незнаком.
Он не набрался силы, к той орке подойти,
Она слишком красива,а он сажал цветы.
А если ты у орков,не любишь воевать.
А любишь в тиши сада,ты лишь цветы сажаьть.
Тогда ты презираем,никто тебе не друг
И оркские девчёнки-не твой общенья круг.
Вот так он не решился к той орке подойти,
А через день пришлось ему в поход этот уйти.
И вот стоит садовник,в кольчуге с топором
И ждёт приказ к атаке,но мыслит не о том.
И вот трубят ,,Атака!,, все мчаться на врага,
Тот орк не хочет биться,влечёт его толпа.
В той битве все погибли,все орки полегли.
Никто не отступился,не показал спины.
Погиб и орк-садовник,не поднял он щита,
Когда над ним вознёсся, тяжёлый меч врага.
И стёрлась о нём память,могильной нет над ним плиты.
Лишь далеко на юге,цветут в саду его цветы.
мой стишок про войну с драконами и магами
Мы алчности жертвою стали своей,
И жадность нас наша сгубила.
И там уж неважно кто добрый,кто злой,
Коль златом душа одержима.
Драконьего золота блеск колдовской,
Затмил пеленою наш разум.
И двинулись воины дружной гурьбой,
К пещерам драконьей заразы.
Вот маг в паланкине,на сером слоне
Что грустно качает главою,
Одною рукой маг вкушает щербет,
Чалму поправляет другою.
Овеянный тьмой, в стороне от других,
На крепкой, но мёртвой лошадке,
Сидит некромант-мастер всех неживых,
На свежие кладбища падкий.
Впиваясь зубами в кровавую плоть,
Оленя секирой сразив наповал.
Глотает куски голод чтоб побороть,
То варвар устроил короткий привал.
На единороге, в удобном седле.
В гармонье с природой великой,
Пристроился эльф и стрела в колчане,
Грозит врагам смертью безликой.
А вот его тёмный сородич верхом.
На ящере с жёлтою кожей.
У зверя глаза полыхают огнём,
И у наездника тоже.
А дьявольский демон в седле не сидит,
Но это ему и не надо.
Так бег его быстр, что дорога искрит,
Под поступью воина ада.
Во шлеме блестящем, в кольчуге стальной,
С мечом за спиною могучей.
На белом коне рыцарь мчиться стрелой.
Уж он то драконов проучит!
Но кто то, кто наших земель возжелал,
Решил что момент подходящий.
С ухмылкой похожей на волчий оскал,
В след смотрит войскам уходящим. |
