Форумы-->Творчество-->
| Автор | Повелители Сумрака (1) |
|---|
I. Восставший сумрак….
Погруженные в сумрак, не имеющие начала и конца - подземелья Империи стали их домом и пристанищем. Именно здесь среди провалов доходящих до самой преисподней демонов, сумели выжить гонимые эльфы ставшие для остального мира темными. Забытый людьми и магами раскол среди эльфов вынудил их познать темную силу и сделать ее своим оружием. Научил выживать и побеждать. Пришло время расплаты, время тьмы и сумрака, последней яростной битвы и победы.
"Nihha'ye Tal! Nihha'ye!" - бьется в сердцах темных эльфов. Темноё войско выйдет из сумрака! Восстанет изгнанный и гонимый, дабы свершить свой суд! "Nihha'ye Tal - темная сила! Сила сумрака! Сила темных эльфов!»
Эрнэрия отбросила в сторону коготь гидры, которым им пришлось заменить птичьи перья. Даже этого они были лишены! Яростно скомкав пергамент, на котором она выписывала руны, Эрнэрия кинула его в угол комнаты. Она устала. Устала от напряжения этих лет, вечных дум о сотне дел лежавших на ее плечах. Теперь ее освобождение было близко. Подведенные серебром веки Эрнэрии прикрыли аметистовые глаза Повелительницы Сумрака. Она коснулась определенного камня на поясе и сосредоточилась на своем приказании. Ее пси призыв был услышан Линтрой и она мгновенно явилась на зов своей повелительницы. Волосы Линтры цвета киновари были собраны под диадемой капитана фурий, темные глаза с почтением всмотрелись в лицо госпожи, ожидая приказания.
-Сколько залов сумрачных подземелий занимают готовые и обученные фурии?
-Три зала из пяти повелительница Сумрака.
-Нужно четыре - коротко бросила Эрнэрия, повернувшись спиной к Линтре.
-Но госпожа четвертая зала уже полна взрослых гидр и ...
-Я сказала четыре - не повышая голоса, велела Эрнэрия и ее иссиня черные волосы
метнулись вслед за ней.
-Простите госпожа - встрепенувшись под грозным взором, шепнула Линтра однако, не опуская глаз пред грозным ликом госпожи. - Вы правы, что может быть лучше ярости фурии.
-Хорошо обученной ярости Линтра. Проследи за этим сама.
-Конечно повелительница.
Линтра качнула правым бедром и резко выбежала из залы сумеречного храма. Обучая фурий, она двигалась исключительно быстро, часто забывая о простой ходьбе. Эрнэрия сжав губы посмотрела из окна на площадь перед храмом. Маршировавшие там фурии радовали взгляд. Четкие движения и скорость, с которой они выполняли упражнения, радовали ее сердце. Целый корпус фурий синхронно повторял движения преподававшей Линтры, плавно переводил кинжалы из одной позиции в другую. Боевые приемы фурий доводились до полного автоматизма.
Ногти Эрнэрии впились в ладонь, когда она представила себя на поле боя, а на лице неумолимой повелительницы темных эльфов мелькнула улыбка, когда она представила себя на поле битвы облачающей своих воинов силой карающего заклятья. Под предводительством Линтры все новые и новые фурии готовились к долгожданной войне. Тысячи кинжалов мелькали в свете семиаров, пряди рыжих волос взлетали, вновь опускаясь на плечи. Среди моря рыжих голов где-то далеко отсюда тренировалась, единственная темноволосая фурия. Это тоже ее боль, не единственная, но одна из главных. Пришло время, поставить точку в этой темной истории. Как наверно смеялись бы Светлые услышав о том, что произошло здесь всего несколько столетий назад. Темная история - темных эльфов. Расскажи ей об этом кто другой, и она смеялась бы до колик.
Эрнэрия прикрыла рукой глаза и кивнула минотавру-стражу головой, молчаливый и исполнительный он открыл дверь для утреннего приема. В кабинет вошел секретарь верховной канцелярии, в белых волосах эльфа сверкал мифриловый обруч с изумрудами.
-Готовь грамоту, о вызове Тхиара сюда. Безотлагательно. | Тхиар смотрел прямо в глаза гидры и ждал ее реакции, заложив руки за спину.
Его поза была обманчиво хладнокровной и уверенной. Левая нога ныла, а глаза и голова от напряжения начинали болеть. Он снова мысленно велел гидре убраться в свой загон, и она зашипела в ответ. У гидр различают пять видов шипения обозначающих всего пять возможных последствий: предупреждение, атака, страх, повиновение и пятый вид, услыхать который Тхиар в случае неудачи не успеет, шипение победителя над телом врага.
В данную минуту гидра шипела предупреждая. Тхиар проверил, правильно ли он выделил среди трех ее голов ту, что принимала решения, и снова отдал ей мысленный приказ. Рука его в этот момент легко легла на гарду короткого меча тренера гидр. В рукоять такого меча впрыскивался сильнейший яд асассинов, при ударе стекавший по специальному желобку прямо в рану животного. Мгновенный кувырок, удар меча. Несколько конвульсий животного. И даже в тех случаях, когда тренер не попадал в сердце животного, гидра погибала.
Тхиару уходить от атаки гидры было сложней, мешала покалеченная нога. В случае если он промахнется, шансов выжить у него будет мало. Главная головы гидры бьет врага и отдает приказы другим двум, если врагов несколько две остальные бьют по менее опасной цели, если же враг один, как в данном случае шансов почти нет. Тренеры гидр живут мало и работа их ценится высоко. Половину предполагаемой карьерной лестницы Тхиар прошел, со временем тренер привыкает к своим подопечным, страха остается все меньше и тогда он погибает, ослабив на очередной тренировке свое внимание. Плотное тело гидры качнулось, она переступила с ноги на ногу и шлепнула хвостом по каменному полу тренировочного загона. Покосившись на Тхиара, гидра повернулась к нему боком и недоверчиво прошипела согласие повиноваться, медленно передвигая ноги, она пошла в свой загон, раздумывая на ходу о том, что атаковать она еще успеет.
Тренировочный загон окружали шесть загонов гидр. Пять из них обучена и одна еще сопротивлялась. Задача Тхиара научить гидру повиноваться командиру отряда. Сеять наибольший урон в самой гуще боя. Три головы гидры наносили огромный урон в бою и прекрасно проявили себя в войне с гномами, но за свою медлительность во всех стратегических планах, оставались почти до конца боя в резерве, и вступали в него в последний момент. Другой вид гидр из глубоких пещер имел шесть голов, но они достигали максимальных размеров к пятидесяти годам жизни, ждать так долго, не было времени.
Притаившаяся за крайней оградой девушка невольно шевельнулась, когда нехотя гидра удалилась в свой загон, помахивая хвостом на ходу. Мощные мышцы перекатывались под ее влажной кожей, и эта скрытая мощь заставляла ее испытывать страх и восхищение. Чуть припадая на левую ногу, Тхиар неторопливо обошел все загоны, выслушивая заверения в повиновении и, наконец, дойдя до загона с шестой строптивицей, осторожно закрыл дверь в загон.
Почувствовав запах семиара, Тхиар понял, что Немирэ уже здесь. Упрямая девчонка. Он прошипел сквозь зубы угрозу, в точности имитируя шипение гидры. Ведь говорил ей, что находиться здесь во время тренировок опасно, если гидра перенесет свой гнев на нее, остановить ее он не сможет. Потом он вспомнил о том, что собой представляет Немирэ, и успокоился, пожалуй, эта девчонка себя защитить сможет.
-Тхиар – Немирэ махнула ему рукой и стремительно побежала по тренировочному загону, свободно перемахнув через ограду, достигавшую в некоторых местах его плеча.
-У меня занятья закончились сегодня раньше, поэтому я сразу побежала к тебе.
-Вижу – лаконично ответил Тхиар и на улыбку Немирэ лишь приподнял уголки губ, имитируя радость.
А так ли это? Поймал он себя на этой мысли уже давно. Что он чувствует, глядя на Немирэ, боль, отчаянье, ненависть или радость от встречи с другом? Иссиня черные волосы Немирэ такие же, как у него, пока не тронутые прядями пепельно-белого цвета, но распущенные по плечам спускались до самого пояса где, мерцая аметистовыми отблесками, в | | не плохо, начало нудное, но я считаю это нормальным. Пожалуй проду я прочту | А так ли это? Поймал он себя на этой мысли уже давно. Что он чувствует, глядя на Немирэ, боль, отчаянье, ненависть или радость от встречи с другом? Иссиня черные волосы Немирэ такие же, как у него, пока не тронутые прядями пепельно-белого цвета, но распущенные по плечам спускались до самого пояса где, мерцая аметистовыми отблесками, висели традиционные кинжалы фурий. Пояс, висевший на ее бедрах, имел два обсидиановых камня и один из них связывал ее с матерью. Волосы Тхиара такие же длинные, как у Немирэ, если не длинней, были тронуты несколькими белыми прядями, и собраны у шеи. Гидр не очень интересовало его происхождение, а распущенные черные пряди при атаке врятли помогут ему, скорее наоборот.
-Скоро начнется война Тхиар. Сегодня приняли в основные ряды еще два отряда фурий. Я больше не в резерве Тхиар!
Аметистовые, как и отблески на кинжалах глаза Немирэ смотрели на него с нескрываемой радостью. Она думает, что пойдет на войну. Глупая. Ее не пустят даже в верхние залы подземелий.
-Сколько лет я живу столько, и говорят о войне. Войны не будет – он снисходительно похлопал ее по плечу и медленно пошел в сторону небольшой пещеры, где обычно они сидели.
-Ты не прав Тхиар даже священные белые змеи в храме больше не принимают подношений. Жрицы объявили сегодня утром, что война будет еще до следующего Ihion.
Тхиар остановился и задумчиво посмотрел на говорившую с ним девушку, заставляя, и ее остановиться рядом с ним.
-Жрицы храма? Ведьмы верховного матриархата? – переспросил он.
-Да, у нас, что есть еще один храм или другие жрицы? – весело поинтересовалась Немирэ
В течении этого Ihion, а ведь через лет десять это тысячелетие кончится. Всего десять лет. В сердце Тхиара появилась слабая надежда на избавление от всех его волнений и тревог, но он тут же задавил ее в зародыше. Ничего не изменится. Все тренеры гидр живут около двухсот лет, сто из них он прожил. Не стоит думать и надеяться, что жизнь пойдет по-другому и сумрак даст ему другой шанс начать все сначала или вернее сказать Повелительница сумрака. Они сели на каменную скамью в пещерке размером с одну каменную плиту. Немирэ выпустила из сложенных ладоней фаербол, который, плавно оторвавшись от ее пальцев, завис под потолком пещеры. Тхиар зажмурился от яркого света залившего привычный сумрак пещеры.
-О, прости Тхиар, я забываю, что ты не проходишь занятий по семиару.
Тхиар поморгал и остановил ее руку. Немирэ послушно оставила фаербол висеть под потолком. Да его не обучают, но он достаточно тренировался сам. На всякий случай.
-Ничего страшного просто не ожидал.
-Нам нужно посадить здесь несколько гигантских семиаров и тогда не будет такой большой разницы с общим залом.
-Да, возможно.
Тхиар потер ногу и покосился на переставшие мерцать в ярком свете кинжалы Немирэ. В отличии от клинков глаза ее сейчас заблестели еще ярче, чем в сумраке. Да все войска в подготовке к войне проходят занятия по адаптации к свету. Сначала на семиарах фосфоресцирующих грибах сумрака, которые заменяют им свет, а затем на фаерболах. Рассеянный призрачный свет семиара был привычным для глаз любого эльфа в подземелье. Рассаженные на всех главных дорожках перед домами, в комнатах домов, храмах и переходах туннелей, свет семиара был знаком ему с детства. Другое дело фаербол. Доступный лишь для избранного круга и само собой для жриц.
-Как шестая гидра? Все так же противится?
-Да. Не желает подчиняться. От нее можно добиться только торжественного выхода из загона и почетного водворения обратно.
-Люблю, когда ты шутишь – сквозь хохот ответила Немирэ.
-Смешно – согласился Тхиар, продолжая растирать натруженное во время тренировки колено. – Скоро закончится срок обучения, и я должен продемонстрировать, что они могут.
-Шестьдесят дней подходят к концу? – озабоченно спросила девушка, прижимая к полу, торопившуюся по своим делам аспидно-черную сороконожку.
Напрягая все свои силенки, та упиралась всеми конечностями в каменный пол и пыталась ускользнуть от узкого носка сапог Немир | Напрягая все свои силенки, та упиралась всеми конечностями в каменный пол и пыталась ускользнуть от узкого носка сапог Немирэ. Как похоже на меня, мелькнуло у Тахиара. Ему тоже не уйти оттого, что должно случиться. Он снова посмотрел на тщетные старанья сороконожки извивавшейся под сапогом. Упираться нет смысла.
-Да подходят. Скоро Рилхавэй спросит с меня отчет и день, на который я назначу демонстрацию. Шестьдесят дней и шесть гидр таково распоряжение.
-Раньше давали сто двадцать дней – Немирэ отпустила сороконожку и та, куснув напоследок сапог девушки, поспешно покинула поле битвы.
Истинный житель сумрака коварный и хитрый, но обретенная свобода сороконожки Тхиара почему-то успокоила. Что за привычка сравнивать себя с какой-то дрянью, невольно передернув плечами, думал он. Вот Немирэ наверное сопоставляет себя с черным драконом или ведьмой матриархата. А он … Ха, он вообще мокрица, или нет съедобная плесень из зала плодородия.
-Ты должен попроситься на войну – прерывая его размышления, велела Немирэ.
Тахиар вскинув брови, и посмотрел на нее, ожидая разъяснений. Неоднократно они вели разговоры на эту тему, но в итоге скептицизм Тахиара помогали ему убедить Немирэ в том, что изменить в его судьбе что-то просто невозможно.
-Ты должен попробовать, спросить ее. Ты зря думаешь что она …
-Нет! – Тахиар резко встал и стиснул зубы, чувствуя, как колено на левой ноге впустило в него сотни невыносимо чувствительных иголок боли.
Немирэ не испугали не его оскал не сжатая на рукоятке меча рука. Она обняла его за шею и погладила по голове.
-Ты должен хотя бы попытаться Тхиар. Я знаю, что иногда ты и меня во всем винишь, но я всегда чувствовала, что ты мне не чужой. И люблю тебя как брата.
Тхиар выдохнул в черные волосы Немирэ и несмело обнял ее одной рукой.
-Ты тоже мне всегда была как сестра.
-Так и будет Тхира. Всегда будет.
Ему хотелось возразить, но он не стал. Она еще молода, что такое сто лет по сравнению с его двести тридцать. Немирэ ребенок, она не понимает всю значимость таких слов, как политика, традиции, власть. Ей все это предстоит узнать не с его слов, а через множество надо и должна. Тхиар обнял ее еще крепче понимая, что в один прекрасный день из нее получится вторая Эрнэрия.
-Обещай мне, что ты попробуешь.
-Немирэ…
-Нет, обещай как брат – капризно топнув ножкой, потребовала она, неприятно звякнули, задевая его меч, клинок кинжала и он сдался.
-Хорошо, обещаю – попросит, только неизвестно когда, в необозримом будущем, если оно будет.
Возможно, шестая гидра станет его последним заданием. Срок тренировок сократили вдвое, учить гидр стало сложней. На башне хранителя времени запели малые трубы. Немирэ прислушалась к звуку труб и, мотнув головой, окружила Тхира нежным ароматом семиара.
-Мне пора уходить. И не думай, что я забуду о твоем обещании.
-Естественно надеяться на это не следовало – с сожалением отпуская сестру шепнул Тахиар.
Тонкая фигурка Немирэ скользнула в сумрак подземелья, и созданный ею фаербол тут же погас. Тяжело вздохнув, Тахиар посидел еще немного на каменной скамье, привыкая к отсутствию яркого света.
После ухода Немирэ ему всегда становилось темно, вне зависимости от того создавала она фаербол или нет. Она сама была для него светом в этом сумраке. Стянув с волос ремешок, Тахиар медленно пошлее к своему дому. Он старался ступать в равной силе на обе ноги. Целительница обещала, что лет через пятьдесят боль пройдет, но смотрела при этом в пол прекрасно зная, что столько он может не прожить. Еще минута и гидра могла и вовсе оставить его без ноги. Странно, но он никогда не видел эльфов калек. Он был бы первым. Первым хоть в чем-то. Тахиар улыбнулся, черный юмор всегда давался ему легко. Помнится в академии асассинов, он всегда придумывал, кем были его родители, и то казался себе бастардом, то ребенком преступников. Если остальные эльфы доставали его своими расспросами, он говорил что в любом случае до него им далеко. Как же он тогда был прав. Выше них по рождению и ниже любого | Выше них по рождению и ниже любого плебея по положению. Насмешка судьбы и Эрнэрии. Конечно, он мог в любой день принять яду, но это казалось слишком легким решением, раствориться в сумраке, не утолив свою боль.
С правой дорожки, под руку с прислужником двора обучения гидр, шел Рилхавэй. Этого следовало ожидать. Главный тренер гидр пришел спросить о проделанной работе и имел на это полное право. Тхиар почтительно наклонил голову в знак приветствия, темноволосая, но не черная голова Рилхавэя наклонилась в ответ, прислуживающий юноша, удалился по той же дорожке назад, его голова несколько раз мелькнула за шляпками высоких семиаров, высаженных вдоль всех дорожек и быстро пропала.
-Приветствую вас учитель.
-Я рад тебя видеть Тхиар – улыбаясь одной стороной лица, ответил Рилхавэй, вторая половина была обезображена тремя багровыми полосами, задевавшими и угол глаза и губы.
-День демонстрации я думаю назначить через трое суток. Это как раз последние дни срока.
-Ты обучил всех гидр?
-Надеюсь успеть. Осталась только одна. Слишком упряма.
-Упрямство это не порок. Такие покорившись становятся самыми лучшими воинами.
Наклонив голову на бок, Рилхавэй посмотрел на Тхиара, скривив губы. Его увечье зачастую не давало ему выразить всех эмоций, так как он того хотел бы. Чаще всего ему удавались только безликие гримасы.
– Я пришел не за этим. И если тебя волнуют гидры, то должен признать что у остальных тренеров дела идут еще хуже. Многие не выучили даже троих.
-Войдем в мой дом – Тхиар кивнул на дверь, приглашая в свое скромное жилище учителя. Рилхавэй задумался всего на одну секунду и согласился.
В доме Тхира была всего одна комната, небольшой базальтовый очаг, на полке за занавеской посуда, на стене напоминанием об обучении в школе асассинов арбалет из корня черного дерева. Рилхавэй сел на каменную скамью у стены, и жестом указал Тхиару сделать тоже самое. Дом его стоял дальше всех других тренеров, с которыми он общался редко и неохотно, но справедливости ради нужно сказать, что изгоем он стал лишь по вине все той же Эрнерии, велевший не позволять ему продолжительных контактов с другими работниками на дворе гидр. Тхиар привык. Говрили с ним без опаски только Немирэ и Рилхавэй. Одна по наивности и молодости другой из-за отсутствия страха за свою жизнь. Жизнь калеки Рилхавэя тяготила и потому травму его колена, главный тренер переживал так же бурно, как и он.
-У меня был гонец с посланием. Ему было велено передать свое послание тебе в руки, но я решил не отвлекать тебя на тренировке. Надеюсь, с такого калеки как я спрос за ослушание будет невелик.
-Благодарю вас учитель.
-На твоем месте я бы не благодарил. Когда ты узнаешь, в чем дело у меня есть шанс, что ты выкинешь меня отсюда пинком под зад.
Тхиар посмотрел на учителя с непроницаемым лицом, но сердце забилось быстрей в предчувствии чего-то неизведанного, посланником которого и стал Рилхавэй.
-Тебя вызывают в Хайсендорф.
Пальцы Тхира сжались в кулак, но он продолжал смотреть на учителя без всяких эмоций.
-Я выдам тебе пароль, выбитый на обсидиане верховной канцелярии. Отправиться ты должен немедля ни минуты.
Опустив голову, Тхира задумался, чтобы это могло означать.
-Я думаю дело в войне – словно прочитав его мысли, ответил Рилхавэй. – Я конечно никогда не был тебе равным по происхождению и не имею права указывать, но все же будь осторожен. И вот еще что… - Рилхавэй замолчал, дожидаясь пока Тхиар поднимет голову. – Мне приказано лично посадить тебя на ящера и послать отчет о твоем отъезде.
Приподняв уголки губ, Тхиар поднялся с места и снял со стены свой плащ. Переодевать тренировочный костюм не стал. Украшенной драгоценными камнями одежды у него никогда не было, так что и переодеваться нет смысла. Простой дублет из кожи черного дракона с такой же парой штанов и сапог. Он таков, каким ему позволили стать и не более того. Сняв свой арбалет со стены, повесил его за спину. Тоннели сумрака даже для приглашенных в главный город сумрачных подземелий не безо | | дальше... | Тоннели сумрака даже для приглашенных в главный город сумрачных подземелий не безопасны. Для обитателей сумрака он только мясо. Рилхавэй подал ему ремешок для волос лежавший на столе и взглядом показал, что лучше не сопротивляться судьбе в лице предписания.
-Вы правы, путешествовать с претензиями на происхождение в высшей степени глупо – собрав волосы, он вышел впереди учителя из своего недавнего пристанища и пошел вперед.
На последней дорожке два прислужника держали ящера и сумку с провизией. Тхиар поморщился, представляя каким мучением, станет это путешествие для больной ноги, и тут же усмехнулся, прекрасно сознавая, что дракона за ним бы не прислали.
-Учитель вы учили меня всему что знали, и я всегда вас уважал и по-своему любил. Чувствовал я и вашу любовь и заботу. Сможете ли вы сделать для меня кое-то?
Покосившись на стоявших впереди прислужников, Рилхавэй закрыл глаза в знак согласия.
-Когда придет Немирэ скажите ей что… я уехал.
-Она не придет – отворачивая голову в сторону, ответил учитель.
Рука Тхира сжала край плаща. Вот в чем дело, Эрнэрия узнала и приняла срочные меры.
-Она забрала ее к себе? – сдавленным шепотом спросил Тхиар желая, чтобы все наказание пало лишь на его голову.
-Нет, она поехала с корпусом новых фурий в Скетхдорф.
Выдохнув воздух, Тхиар немного успокоился, хоть Немирэ ничего не угрожает.
-В таком случае прощайте – склоняя голову перед учителем, произнес Тхиар.
-Не прощайся – задержав свою руку на его запястье, защищенном нарукавником и массивным браслетом тренера, попросил Рилхавэй. – Война вынуждает отбыть в столицу и меня тоже и намного быстрей, чем ты думаешь. Город будет кишеть калеками и стариками, созванными для обсуждения генерального плана битвы. Основные Войска отправлены в пограничные города. Рекруты и новобранцы еще на обучении. Сумрачные залы плодородия снимают по два урожая в сезон, а разведчики на драконах беспрерывно летают на поверхность. Давно ожидаемая война подобралась совсем близко. И потому я говорю тебе, будь осторожней дважды. Никто не знает, как повернется судьба. Будь незаметным, но готовым к ее переменам.
Глаза цвета индиго посмотрели на учителя с пониманием и благодарностью. Позволить себе при свидетелях нечто большее они не могли. И смысл сказанного Тхиару был ясен. Для него в одночасье все может измениться. Вдруг это тот самый шанс, что дает ему сумрак и лекарство для его незаживающей раны.
-Я давно готов.
Небрежно обняв Рилхавэя, Тхиар запрыгнул в седло. Покосившись на седока, ящер выдохнул воздух и переступил задними ногами. Прислужники отошли в стороны, давая ему возможность взять ящера под контроль. Поправив арбалет за спиной, Тхиар стиснул зубы от боли в колене и поднял руку над головой.
-Вечного сумрака вам Рилхавэй. Спасибо за все.
-И тебе мальчик. Помни мои слова.
Издав короткий гортанный «хэй» Тхиар велел ящеру бежать вперед и тот, наклонив корпус, легко повиновался. Приподняв голову, он осмотрел своего седока желтым круглым глазом и громко, выдохнув воздух, прибавил скорости. На поясе Тхиара блестел в свете симиаров обсидиановый пропуск. Выведенные на нем руны гнали его вперед.
Обсидиановый пропуск творил чудеса с самыми свирепыми стражами проходов в подземелье. При его приближении к проходу усмиряли пещерных гидр с шестью головами и приветствовали поднятыми над головой руками. Если его принимали не за аристократа, то весьма влиятельное лицо оказывать почет которому, считалось служебным долгом.
Тхиару давали дорогу в узких туннелях, часто задерживая продовольственные караваны и отряды путешествующих аристократов. Его снабжали продовольствием и заменяли притомившегося ящера на свежего. Вся эта разодетая толпа шипела ему в след в бессильной злобе, вызывая у него только смех.
Одна эльфийка в шелковом платье, явно выменянном у Светлых, с нескрываемым возмущением смотрела на плебея, одетого в одежду из драконьих шкур. Ему оказывали внимание и обращались, как с принцем королевской крови, в то время как ее вынуждали ждать в | Ему оказывали внимание и обращались, как с принцем королевской крови, в то время как ее вынуждали ждать в узком переходе, заполненном вьючными ящерами и смердящими охранниками. Каштановые ее волосы были уложены в затейливую прическу, а тонкая ручка лежала на рукаве ее спутника, и вся она такая благоухающая, юная и красивая стояла в ожидании, когда умаслят никому неизвестного плебея. Тонкое злое лицо в обрамлении изящных сережек поминутно обращалось к эльфу в летах, с желанием сообщить все новые подробности унизительных проволочек. Эта картина Тхиара позабавила больше всех других за время его путешествия.
В целом поездка была ему в радость, если не считать болевшее от тряски и нагрузок колено. Едва касаясь носком сапога стремени, Тхиар постоянно чувствовал боль. Сложней всего было садиться на ящера после отдыха и спешиваться после привычной боли на землю в ожидании, что все мучения через минуту другую повторятся снова. На одной из последних остановок ему дали ящера, смазанного фосфоресцирующей вытяжкой из семиара. Ближайшие к столице тоннели были темны как сам ад. Ни один эльф, враг то или друг добраться до города Повелителей сумрака самостоятельно не смог бы. Может только наездники драконов или умудренные опытом купцы, переезжающие из города в город всю свою жизнь.
Конечно, и здесь в кромешной тьме, могли высадить споры семиара и осветить многочисленные пути к городу, но этого не делали намеренно. Путь в Хайсендорф был известен не каждому и все проходы к нему охранялись не менее ревностно, чем покои самой Повелительницы Сумрака. Мягкий свет семиара исходивший от кожи ящера вполне сносно освещал путь, а не раз, бегавший по этим дорогам ящер, безошибочно сворачивал в нужные тоннели.
-На помощь! Спасите!
Раздавшийся из ближайшего провала голос, на несколько минут сбил Тхиара с толку, но ящер уже пробежал мимо самого провала, с нависшей над ним Thia aermun – глаз сумрака. В школе асассинов им рассказывали, что на поверхности горы тянутся к небу и солнцу, а в подземелье они тянутся к бездонным провалам. Сверкавшие на этих перевернутых вниз вершинами горах огромные камни, испускали аметистовое сияние, освещая сумрак не хуже семиаров. Из этих камней производили самые прочные во всем мире клинки для кинжалов фурий. Их невозможно было сломать или затупить, а обработать их могли только Владычицы Тени силой Сумрака и Магией Хаоса. Эти клинки с легкостью пробивали любые доспехи из мифрила. В провалах или вернее на его стенках жили их ближайшие соседи, творения преисподней, суккубы и демонессы. Они заманивали путников ближе к провалу, легко прикидываясь попавшими в беду эльфами. Попавшийся на их уловку путник, становился их игрушкой и пищей на неограниченный срок. Пока не надоест.
Тхиар поправил съезжавший с плеча ремень арбалета и, наконец, разглядел посветлевший впереди Сумрак. Пятно светлого прохода становилось все ярче, пока ящер не выбежал на дорожку обсаженную семиаром. Не видевший в сознательном возрасте столицы Тхиар, был поражен увиденным великолепием и силой эльфов.
В отличии от приграничных городов, столица была выстроена на каменных плитах, а не над огромным провалом. Множество каменных домов украшенных дешевым мифрилом и полудрагоценными камнями прекрасно сочетались с декоративным мхом и грибами, высаженными вдоль домов и на них. Несколько высоких дворцов были высечены из цельных, но небольших гор. Он слышал, что минотавры высекают такие строения из скал всего за несколько лет, одновременно создавая непревзойденные по прочности и красоте дворцы и накапливая необходимую в боях силу.
Шумевшие на улицах эльфы спешили по своим делам, едва обращая внимание на вновь прибывшего, но это ему только казалось. Не прошло и часа, как в толпе самых разнообразных горожан он был остановлен отрядом минотавров. Стражи с топорами наперевес из тяжелого мифрила забрали обсидиановый пропуск, и повели его сквозь толпу за собой, к самому высокому дворцу, серому, словно сам Сумрак. Высеченный, как и все остальные из одной | Стражи с топорами, наперевес, выкованными из тяжелого мифрила, забрали обсидиановый пропуск, и повели его сквозь толпу за собой, к самому высокому дворцу, серому, словно сам Сумрак. Высеченный, как и все остальные из одной огромной горы он был единственным зданием, превышающим своей высотой башню Хранителя времени. Каменные двери дворца раскрылись, впуская Тхиара на ящере и сопровождавших его минотавров. Здесь сопровождавшие его отдали обсидиановый пропуск обратно, предварительно дождавшись охрану самого дворца.
Эти минотавры отличались от наружного патрульного отряда наличием массивных мифриловых браслетов на предплечьях и запястьях, украшенных узорами рукояток на топорах. Переплетавшиеся Черные драконы во время битвы, знак Повелителей Сумрака. Терявшийся в шуме города стук их копыт в коридорах дворцовых покоев слышался четко и ясно. Тхиар спешился и без страха подошел к взревевшему минотавру, держа свой пропуск перед собой. Минотавры отличались удивительной преданностью Повелителям Сумрака, лишь однажды заключив с ними договор, они служили своим повелителям верой и правдой уже не одну тысячу лет. Неприхотливые и выносливые, они, однако, отличались вспышками беспричинного гнева и бешеным темпераментом. Выполняя свой долг, минотавр мог один броситься в толпу врагов.
Красные глаза капитана минотавров (отличавшегося от других стражей темно-синей татуировкой на огромной груди), медленно скользили по рунам пропуска. Коротко фыркнув, он стукнул браслетом по рукоятке своего топора и махнул Тхиару на правую анфиладу. Тхиар послушно пошел за ним и еще двумя минотаврами. Чтобы отвлечься от боли в колене Тхиар рассматривал мозаику на стенах коридоров, серебристые статуи стоявшие в простенках, выполненные видимо из мифрила и горного хрусталя, выменянного у гномов. Они прошли не меньше трех коридоров и бесчисленного количества комнат, поднялись на третий этаж и миновали не один пост минотавров. Ходившие по коридорам сановники оглядывали Тхиара кто с презрением, а кто с любопытством. Усталость и боль брали свое, скрывать свою хромоту он больше не мог.
У Дверей украшенных не только резьбой, но и драгоценными камнями минотавры его оставили. Стоявшая перед дверями толпа то ли придворных, то ли сановников Тхиара не пугала, а вот та единственная эльфийка, что была за этой дверью да.
Тхиар покосился на свое отражение в полированном мифриле висящем на стене, и подумал о том, как убого он выглядит и еще того хуже ощущает себя среди всего этого великолепия. Перекосившая его лицо гримаса напомнила ему о том, чего никто не сможет отнять, и резко стянул ремешок со своих волос. Шептавшиеся в очереди эльфы онемели от наглости незнакомца, который без стука и предупреждения вошел в кабинет Повелительницы.
Комната встретила его тишиной. Ни злого окрика, не повелительных жестов. Огромная круглая комната была полна статуй из тяжелого чистейшего мифрила и пронзительной тишины. Все особы, причисленные к королевской фамилии, стояли здесь мифриловыми истуканами запечатленные на века, с помощью мастеров эльфов и их магии. Достигнув совершеннолетия, Тхиар имел право побывать здесь и запомнить каждого из предков в лицо. Прочитать магические руны и прикоснуться к изображениям тех, кто стал его прародителем.
Одна из этих статуй должна быть его отцом. Он вгляделся в десятки лиц в надежде узнать своих родителей, но не смог. Он был слишком мал, чтобы помнить, а время не лучший помощник для маленького эльфа. Тхиар подошел к крайней фигуре с гордо поднятой рукой и широкой улыбкой на красивом лице. Он уже поднял руку, чтобы прикоснуться к выбитым на постаменте рунам, но во время одумался.
-Можешь прикоснуться, ты имеешь право – раздался позади него мелодичный и одновременно властный голос, он напомнил ему Немирэ и то за чем он сюда пришел.
Обернувшись, Тхиар заметил, сидевшую в резном кресле из корней черного дерева эльфийку. Возраст Эрнэрии следов на лице ее не оставил, может только прищуренные глаза немного выдавали ее возраст не более того. | Она оставалась стройной и красивой по всем канонам мира эльфов. Платье черное как антрацит могло быть шелковым или выделанным из водорослей поземных рек. Простого покроя, с узкими рукавами и широким подолом, оно облегало Эрнэрию словно вторая кожа. Украшения скромные, но необычайно тонкой работы, широкий пояс державшийся на бедрах Повелительницы был украшен двумя рядами камней. Рубиновая диадема как знак власти в черных волосах и ожерелье с узором Nihha'ye Tal. Он представлял ее себе не такой. Уродливой, обязательно старой, с безобразным лицом.
-В подземельях Сумрака законы одинаковы для всех, и ты имеешь право знать всех стоящих здесь в лицо.
-Это он … - Тхиар невольно перешел на шепот, но выговорить желанное слово отец не смог.
-Это – Эрнэрия презрительно скривила губы и указала на крайнюю фигуру с поднятой рукой, – виновник всего, что было до твоего отца. Любвеобильный и тщеславный Геон. Но ты не зря его выбрал – Эрнерия встала и царственным жестом поправила свои черные, как у Тхиара волосы, белых прядей в них не было.
-Вы похожи. По линии матери ты причисляешься к особам царской крови после установления матриархата, а по линии отца ты ближе к Геону. Хотя и тогда ты бы имел право называться родственником Повелителей Сумрака. Тебе достались глаза Геона напоминающие цветом небо, непомерная гордость и общие черты. Возможно, это только первое впечатление и ты похож на него не больше чем я. Кто знает, как тасуется колода генов при нашем зачатии.
Она окинула его быстрым взглядом, отмечая высокий рост стоявшего перед ней эльфа, резкие, но красивые черты лица и широкие плечи. Его не портил жалкий наряд тренера гидр, только выявлял его сущность. Белые пряди в черных волосах Тхиара делали его необычным. Хмыкнув, Эрнэрия прошла к столику с пергаментными трубками стоявшему у дальнего окна.
-Коснись его племянничек, поверь мне это того стоит.
Тхиар передернул плечами услышав, небрежно брошенное «племянничек», но преодолеть желание потрогать статую не смог. Едва прикоснувшись к статуе рукой, он почувствовал тепло. Мифриловая статуя словно ожила под действием магии, и Геон как живой смотрел в глаза Тхиара. Черные волосы качнулись, темно синие, почти черные глаза смотрели прямо на него. Под пьедесталом статуи висели прямо в воздухе руны, говорившие о том, кто он и что сделал. Тхиар отступил от статуи, мифрил снова стал серебристым и холодным.
Бросив взгляд на Эрнэрию, Тхиар увидел лишь ее спину. Повелительница Сумрака смотрела на площадь перед дворцом. Окинув взглядом, ряды статуй Тхиар решал какой статуи еще коснуться. Он выбирал того, кто мог походить на него самого, но не мог решиться.
-Если ты ищешь Питсуэра то его здесь нет.
-Ты велела убрать его статую? – Тхиар почувствовал, что сил держать себя с ней на равных больше нет, и перенес весь свой вес на здоровую ногу.
-К чему мне это? – Эрнэрия обернулась и пожала плечами. – Его лицо всегда будет стоять перед моими глазами и врятли спустя столетья, я смогу забыть убийцу моего мужа и сына. Твой отец сам виноват в том, что после его смерти и знавших его эльфов его поглотят века. Начав гражданскую войну, ненасытный Питсуэр стал виновником смерти многих эльфов, в том числе и мастеров создававших такие статуи. В тот год умерли двое из них, самых главных и опытных. Здесь также нет статуи моего мужа и сына. Ему тогда было столько же, сколько и тебе. Нужно ли говорить, что и их лица я никогда не забуду.
Эрнэрия бросила на него презрительный взгляд и молча смотрела на статую Геона.
- Гордость эльфов всегда была источником проблем. Взгляни на того высокого с орлиным носом, второго с правого края. В своей гордыне он решил проучить гномов и прекратить их бесконечные атаки. Эльфы умылись кровью, но у нас появились пограничные города над провалами, а проникнуть дальше этих городов уже никто не сможет. Его звали Тет’аэль и ему повезло. Представь, что случалось бы в случае его проигрыша. Гномы стерли бы нас в порошок и добавили в свои сплавы мифрила.
Глаза Эрнэрии смотр | Глаза Эрнэрии смотрели сквозь Тхиара, она словно забыв о нем, погрузилась в свои воспоминания.
-Должна признать, что была не права, говоря о твоей непомерной гордости, это бич всех эльфов. В молдости и я многое ставила на карту ради удовлетворения этого чувства. Со временем поумнела.
Сфокусировав свой взгляд на Тхиаре, она словно смотрела сквозь него, изучала его мысли, чувства. Он ощущал себя ничтожным и слабым. Если эта была сила, данная Эрнерии жрицами Храма Сумрака, то он недооценивал силы Немирэ учившейся там совсем недавно. Потом Повелительница Сумрака отвернулась назад к окну.
-Знаешь, почему в наших сердцах так и не зажили раны, нанесенные Светлыми? – не дождавшись ответа, Эрнэрия продолжила. – Весь род эльфов, Светлых и Темных ведет свое начало от одного прародителя, но если мы в подземельях Сумрака скинули личину показного благородства, то они все так же твердят всему поднебесному миру о том, что нет на свете народа благородней и честней чем одни. Начиная с ада преисподней и заканчивая жалкими в своем существовании поднебесными существами, миром правят алчность, жажда власти и глупое тщеславие. Такие слова как гордость, честь, честность, благородство. Всего лишь хорошие инструменты в руках ловких правителей. Когда мы были изгнаны в подземелье, нам было некогда играть в эти древние как мир игры. Нашей главной задачей было выжить.
-Нечто подобное я уже слышал во время обучения в школе асассинов – почувствовав страшную усталость ответил Тхиар.
-Это хорошо, значит, мне нет смысла притворяться доброй тетечкой.
-Естественно я уже мог оценить ее в течении всей моей жизни.
-Ирония бессильный братец досады и злости – комментировала его ответ Эрнэрия и, откинув широкий подол платья села в свое кресло.
-Ничего отдаленно напоминающую иронию в моих словах не было.
-Как знать? Не ты ли выбрал себе профессию, а, следовательно, и образ жизни – она бросила испепеляющий взгляд на Тхиара. – Ты мог стать наездником на ящере, но там нужно работать в команде и ты отказался. Можно было стать наездником на драконе, но они обязаны присутствовать на всех королевских церемониях, а мой цветущий вид тебя не устраивал и ты отверг и эту школу. Тебе оставались только гидры. Кстати, почему ты не пошел в охотников на гидр, или укротителей? Почему именно тренер гидр?
-Не хотел ползать в узких тоннелях, протирая колени, в поисках очередной кладки яиц.
-Как я могла забыть - это выше твоего происхождения.
-Ты что-то говорила про иронию – тут же напомнил Эрнэрии ее же слова Тхиар, но она и не думала на это реагировать.
-Твой выбор имени меня позабавил. Тхиар то есть Шипящий. Какая точность. Тебя можно назвать Тахиаром, Тхира, Тхиар и все равно перевод один. Трехликий как твои подопечные. Но ничего шипеть без пользы тебе осталось недолго, а твоими тренировками я займусь сама.
-Ты имеешь в виду моим убийством? – уточнил он.
-Была охота – протянула ос скучающим видом Эрнэрия. – Когда-то очень давно я хотела скинуть тебя с башни хранителя времени, но вовремя остановилась.
-Замучила совесть или тебе являлась моя мать – твоя сестра?
-Не груби Тхиар, я легко могу исправить то, что не сделала тогда. Но в глупое благородство играть не собираюсь. Ты был нужен, именно это меня тогда и остановило. Ты всегда был запасным вариантом.
-Мне стоит отблагодарить за сохраненную жизнь и встать на колени?
-Как мой родственник ты можешь приветствовать меня стоя, если бы не этот факт, уж поверь мне, встать на колени я бы тебя заставила. Я не собираюсь оправдываться в том, что приказала убить твоего отца, а моя сестра Алида сама решила свою судьбу. Не поговорив со мной, она решила, что ты уже убит и приняла яд. Сейчас твой черед принять решение. Или станешь играть по моим правилам либо отправишься туда, откуда пришел. Еще пятьдесят лет в лучшем случае? Неплохо. Для эльфа способного прожить тысячи лет и способного полностью изменить свою судьбу. Я думаю пятьдесят лет это даже много нужно учитывать твою травму. Лет пять или год?
-Другими словами я вол | Для эльфа способного прожить тысячи лет и способного полностью изменить свою судьбу. Я думаю пятьдесят лет это даже много нужно учитывать твою травму. Лет пять или год?
-Другими словами я волен жить в полной изоляции и наслаждаться общением с гидрами, пока меня не убьют?
-Твой выбор - твоя жизнь. Я не собиралась рисковать, предоставляя тебе полную свободу и возможности создать новый заговор. А, кроме того, ты не был изолирован полностью.
В словах Эрнэрии был скрыт намек. Тхиар содрогнулся только от мысли, что она знала о навещавшей его Немирэ.
-Ты говоришь так, словно тот заговор был моей идей.
-Не был, но твои старшие братья стояли плечом к плечу со своим отцом и я не сомневаюсь, что ты поступил бы также, дай тебе шанс судьба.
-Мне не нужен твой трон – стиснув зубы, ответил Тхиар.
Диадема Эрнэрии усыпанная огромными рубинами закачалась на голове смеявшейся Повелительницы Сумрака.
-Пустые слова. На данный момент ты просто не знаешь, от чего отказываешься, но вот потом ….
-Тогда зачем ты звала меня? К чему все эти разговоры?
-Все очень просто, начинается война и потому, ты будешь возле меня все часы перед войной и во время нее.
- Не хочешь оставлять змею в своем доме.
-Да, друзей держи близко, а врагов еще ближе. Ты же не будешь утверждать, что любишь меня? Я повторюсь, говоря, что у меня не было выбора, когда стал вопрос о твоей жизни. Никто не знает, что могло случиться со мной или Немирэ, ты был негласным запасным вариантом теперь же выйдешь из тени, чтобы стать им официально. Только ради общих предков я спрашиваю тебя, хочешь ли ты этого.
Жить рядом с ней? Видеть ее, лишившую его семьи и нормальной жизни, стоять рядом с ней, беседовать, как со старой знакомой, выполнять ее приказы. С каким удовольствием он бы убил ее прямо сейчас. Тхиар перевел взгляд с лица Эрнерии, на свои сжатые, на ремне арбалета пальцы. Наблюдавшая за ним Повелительница Сумрака терпеливо ждала, но руки держала на своем поясе с камнями. Она мать Немирэ, закрывая глаза, убеждал себя Тхиар, он не хочет для нее такой судьбы, как у него, судьбы отщепенца и одиночки. Какой бы жестокой не была эта женщина, она ее мать. Только он может насладиться местью и, не принимая в этом участия. Она и сама твердит о том, что многое может случиться. Если Сумрак смог сегодня свести его вместе с его врагом, то почему он не сможет сделать его свидетелем ее смерти? Он будет молиться об этом каждую свободную минуту.
-Что именно я буду делать согласившись?
-Все для предстоящей войны – понимая, что разум победил, отвечала Эрнерия. – Ты согласен?
-Да.
-Прекрасно должна признаться, что теперь обратного хода не будет.
-Я не собираюсь брать своего слова назад.
-Чудно! – Эрнэрия хлопнула в ладоши, в комнату вошли две прислужницы в серых одеждах и дежуривший у ее двери минотавр.
-Это мой племянник Тхиар. Отныне он будет жить во дворце – минотавр склонил огромную голову в знак повиновения и тут же вышел. – Ты покажешь ему дворец – указала она стоявшей справа девушке. – А ты приготовишь лиловые покои – велела она другой. Отдыхай племянничек. Завтра нас ждет много дел.
Единственное что смог выжать из себя Тхиар это подобие кивка, на поклон или благожелательное «спасибо тетя» он просто не был способен. Осторожно ступая, он пошлее вслед за склонившейся перед ним прислужницей. Собирая все свои силы, он решил не проявлять свою хромоту хоть бы и назло всем этой толпе в коридоре. Гордо подняв голову, Тхиар покинул кабинет Эрнерии, не обернувшись назад. В опустевшей комнате беззвучно отодвинулась статуя Геона, впуская в комнату Линтру.
-Повелительница.
-Хватит кланяться Линтра ты не на приеме. А я не люблю этих глупостей. По мне весь этот этикет не стоит тех усилий, что мы прикладываем ради этого. Что ты думаешь о моем племяннике? Не молчи Линтра – разражено прошипела Эрнерия.
-Трудно сказать, я не понимаю хода ваших мыслей. Кроме ненависти вы сейчас ничего от него ничего добиться не сможете. Может, жрицы Храма были правы, и вам нужно было растить его к | | тема закрыта by TXarper (2010-04-09 23:26:22) |
|---|
К списку тем
|
